– Дело не в Элизабет… Не она в этом деле главная, – пробормотал Джим почти шепотом.

– Элизабет очень важна. В ней моя кровь, мои гены… Но она не владеет даром. Она женщина.

Дрожащими руками Джим перелистал страницы тетради. На первой странице – изображение женщины, подвешенной на потолочной балке; на второй – автомобиль, срывающийся со склона; мастерски нарисованная крупными штрихами марионетка бредет по улице; женщина стоит перед стариком, который рыдает и рвет на себе волосы.

– Боже… неужели я все это нарисовал? Быть такого не может…

Люсьен уселся перед ним на корточки и положил руку ему на колено.

– Переезд сюда разбудил твое подсознание, – продолжал он. – А меня от моего вечного сна разбудил Виктор с его примитивными суевериями и двойной игрой. Виктор клюнул на легенду, ходившую вокруг этого дома, он знал, что колдуны ошиблись, что меня случайно принесли в жертву. Я не был тем, кем считала меня Магали. Кое-какие способности у меня имелись, но не до такой степени, как она воображала. Когда меня инициировали, в меня проникли духи. Будь я тем, кого они называли маленький бокор, ничто не завладело бы моей душой, я лишь стал бы еще сильнее. Вот почему они меня уничтожили.

Джим неподвижно смотрел на него.

– Я понял: ты мой прадед, – тихо произнес он.

Призрак молча скривил губы.

– Как я тебе уже говорил, в Новом Орлеане я пустился во все тяжкие.

– А эти художества? Кто их автор?

– Разумеется, ты. Когда человек спит, перестает действовать защитный барьер, оберегающий в реальном мире. Во время сна подсознание превращается в энергетическую антенну. Твое шестое чувство или тонкое восприятие слишком мощно, чтобы полностью от него отказаться. Каждый образ, который ты наносил на бумагу, в точности воплощался в реальности. Я всего лишь сдерживал твои порывы. Нет ничего ужаснее бокора, вышедшего из-под контроля. Поверь: ты опасен. Твое желание придумать историю, твоя одержимость тем, чтобы все было как можно более правдоподобно, оттачивало каждую деталь. Твоя власть безгранична, Джим… Не скрою: я следил за тобой с восхищением. Моя роль невелика: я всего лишь предупреждал жителей города, которым твои создания наносили визиты. Я будто заново родился!

– Ты лжешь…

– Вовсе нет. Сам это знаешь, что не лгу. Сказал же тебе детектив: одни и те же данные в свидетельствах о рождении, смена фамилий… Твоя мать была моей внучкой, а бабка – дочерью. Но девочек было недостаточно, должен был родиться мальчик. Этот мальчик – ты, Джим.

– Все равно ничего не понимаю… Если ты не был избранником и не обладал даром, что же сказал тебе тот лоа на перекрестке дорог?