41

Мир неуклонно терял веру.

Это было заметно даже по поведению прохожих на улице. Никто больше не проявлял заботы о ближнем. Пропустить кого-нибудь вперед в очереди к кассе – редкий случай. Придержать дверь – и того реже. Люди перестали прощать торговцам пару центов, если у тех не хватало мелочи на сдачу. Былая вежливость исчезла из публичных мест – за доказательством достаточно спуститься в парижское метро, там у дверей вагонов идут настоящие баталии: люди с платформы ломятся внутрь, не давая другим пассажирам возможности выйти. А что творится на дорогах между водителями! Чего уж там говорить о дефиците улыбок и добрых поступков из чистого альтруизма… Нет, воистину – отец Симон Ватек ничуть в этом не сомневался, – люди не только перестали ходить в церковь, но и сама вера в них слабеет день ото дня, такова главная беда Франции и других промышленно развитых стран, повседневная жизнь не скупится на подтверждения тому. Человек нынче думает лишь о себе, он замкнулся в себе, зациклился на собственном страхе.

А страх этот опасен, страх – колыбель всех безумств и гнусных соблазнов, источник отчаяния и крайних поступков.

Отцу Ватеку еще не хватало в качестве доказательства только грандиозного бунта, который все активнее грозил стране и уже несколько дней подавал первые тревожные сигналы. Прошлой ночью опять сожгли машины, больше, чем на Святого Сильвестра[57] – все радиостанции об этом говорили. «Предместья», говорили они, охвачены волной недовольства, «молодежь» буянит и устраивает поджоги, что можно рассматривать как акты отчаяния людей, живущих в нужде и безысходности. Отец Ватек с его христианским сознанием рассматривал вандализм как скрытый призыв о помощи, но и сам прекрасно понимал, что большинство его прихожан не разделяют такого милосердного отношения.

Он шел, держась ближе к фасадам домов. В его возрасте опасно было приближаться к проезжей части – внезапная слабость, и ты уже под колесами автомобиля. На ходу заглянул в сумку – проверил, на месте ли список покупок. В сквере Андре Ульмана уже начинали собираться неутомимые игроки в шары и, громогласно обмениваясь приветствиями, делились утренним хорошим настроением. Ватек добрался до бульвара Бертье к самому началу часа пик, вместе с толпой и бешеным трафиком. Пешеходов там было не меньше, чем машин, а велосипедисты выстроились целым кавалерийским полком, и нужно было все время держаться настороже, вертеть головой налево-направо, переходя дорогу, ведь теперь никого не волнуют ограничительные линии и установленные пределы скорости.