— Почему меня это не удивляет? — пробормотал он. И добавил: — Ты в курсе, что тебя ищут?

— Кто?

Он не ответил. Пропустив ее вперед, сделал знак дежурному, что Залусская входит под его ответственность.

— Кошмар! — Он взлохматил волосы, поднял пальцем веко, показав красный от перенапряжения глаз. Поставил перед ней банку колы, развалился на стуле напротив. Пахнуло потом.

— Что на этот раз?

— Он вчера показал мне могилу Степана и ксендза. Не знаю, можно ли ему верить, но он рассказал всю свою историю. Думаю, он погиб между двумя и шестью часами утра.

— А ты типа патологоанатом?

— Около двух ночи он отвез меня в отель. Откровенно говоря, был пьяный в стельку. Базар открывают в шесть. Значит, голова была подброшена в бочку, прежде чем капусту привезли на Рубль-плац. Пресса гудит. Я проверяла интернет-газеты в телефоне.

Доман молчал.

— Ты не хочешь туда поехать? — удивилась Залусская. — Скорей всего, он погиб, потому что заговорил.

Доман передвинул бумаги на столе Романовской и аккуратно сложил их.

— Я мог быть здесь боссом еще несколько лет назад, — вздохнул он. — Как же хорошо, что я тут только проездом. Башка трещит.

Дверь открылась. Саша не успела ничего сказать.

— Она здесь. — Вошли Романовская с прокурором Кравчик. За ними Джа-Джа. — Надеюсь, что у тебя есть хороший адвокат.

— Вы арестованы по подозрению в убийстве Петра Бондарука и Дануты Петрасик, а также в участии в похищении Ивоны Бондарук, в девичестве Бейнар.

— Очень смешно, — заявила Саша.

Она не восприняла серьезно сказанное Франковским. Полицейский сконфуженно замер.

— Что с наручниками? — повернулся он к прокурорше. — У нее гипс.

Анита покачала головой.

— Саша, — прокурор обратилась к ней, как к ребенку, — у нас есть твои отпечатки, свидетель преступления. Ну и целый ряд доказательств по другим делам. Мы уже некоторое время наблюдаем за тобой. Я сделаю поблажку, если ты укажешь соучастника. Ну, и информация по поводу места сокрытия тела была бы весьма кстати, — завлекала она обещаниями Залусскую.