— А им нет?

— Вот именно.

— Почему?

Она тяжело вздохнула.

— Долго рассказывать. Я докопалась до дна и прошу, чтобы вам передали документы, полученные мной от Бондарука за несколько часов до его смерти. Только после того, как вы их прочтете, можно вернуться к нашему разговору.

Она встала, собираясь выйти. Мейер следил за ней взглядом. Она нажала на дверную ручку, но дверь была закрыта. Пока он не сделает им знак, они не выпустят ее. Она будет тут сидеть, пока не расколется. Именно на это они рассчитывают. Она тихо выругалась, вернулась и грациозно села на свое место.

— Забыла, что выступаю в другой роли, — усмехнулась она. — Мои отпечатки пальцев в доме Бондарука остались на упаковке от сигарет. Письмо, насколько мне известно, написал он сам. Не правда ли?

Мейер не отрицал, но и не подтвердил, поэтому она продолжила:

— Думаю, что состряпать такой вещдок может только человек, хорошо знакомый со спецификой нашей работы. Я в тот вечер звонила ведущему следователю, коменданту и ее бывшему мужу. Никто не ответил. Никто не появился и на месте происшествия. Только им было известно, где я встречаюсь с Петром. Они прекрасно знали, кто там похоронен. Вы можете это проверить по распечатке телефонных звонков.

— То есть вы предъявляете обвинения местным следственным органам? Слабовато.

— Раз так, — Саша набрала воздуха в легкие, — просветите меня, пожалуйста, по поводу моего мотива. Профайлер прежде всего задает вопрос «почему», «как» и только потом «кто».

Мейер встал.

— Минуточку.

— Я никуда не собираюсь, — сыронизировала Саша и поправила волосы. Она мысленно пожалела о том, что у нее нет резинки, а быть похожей на увядшую русалку она не любила.

Он вернулся через минуту.

— О каких документах вы говорите? — спросил он, сев на свое место.

Саша рассмеялась.

— Это были копии. Оригиналы я передала надежному человеку. Полицейскому из Гданьска. Если он до сих пор не вышел на связь, то просто еще не получил их.

Мейер наклонился над столом и отчетливо прошептал:

— Все-таки объясните мне такую вещь. Я более или менее понял, зачем вы здесь появились, но до сих пор непонятно, почему вы не уехали. Зачем вмешиваться в чужие расследования? Какого черта позволять ломать себе кости?