— Нет? — не верила Магдалена. — Нет?!

В этот момент за спиной Саши появился Якуб и вонзил ей в плечо шприц.

— Забирай ее к Кваку, — приказала Прус. — С ним она быстро образумится.

А потом указала на извивающегося на стуле Лукаса.

— Через час начинаем. Пойду подготовлюсь. Слишком долго ты тут сидишь, мой дорогой. Стресс тебе ни к чему. Это сразу скажется на свертываемости. Ты хоть и не очень молодой, но мы иногда устраиваем акции, и такая, не очень молодая, кровь тоже оказывается весьма кстати. Постоянные клиенты этого даже не заметят. А даже если и не пригодится, то сделаю себе из тебя ванну.

Якуб в это время затащил находящуюся в бессознательном состоянии Сашу в небольшую комнатушку, в которой имелось несколько таких же шкафов, как в главном кабинете. Большинство были открыты, кроме последнего, у стены.

Придя в себя, Саша обнаружила, что связана так же, как Лукас. Разве что одна ее рука, та, что в гипсе, была свободна. Якуб, видимо, не знал, как ее привязать, поэтому просто снял бандаж, на котором она висела. Другую руку он больно примотал изолентой к стулу, поставленному прямо напротив занятого шкафа для кровопускания.

Саша подняла голову и словно увидела распятого Иисуса. Квак был наг, апатичен и весь в крови. Судя по количеству, которое из него выпустили, он стоял здесь не один час. Взгляд его был затуманен, время от времени он издавал тихий стон и, казалось, готов был испустить дух.

* * *

Ивона сидела напротив выключенного большого телевизора и безразлично смотрела на свое отражение. На просьбы матери не реагировала. На нее не действовали ни угрозы, ни мольбы сдвинуться с места и начать жить заново. Молодая вдова ничего не говорила, не ела, не спала. Она только сидела без движения и глядела в стену, на которой висел плоский телевизор, подаренный ее матери перед свадьбой покойным ныне Бондаруком. Телевизор не работал, потому что вчера им отключили свет за неуплату.

Братья шумно праздновали смерть директора с тех самых пор, как на рынке была обнаружена его голова. Они несколько раз звонили сестре с поздравлениями. Они не сомневались, что в скором времени станут сказочно богаты. Было обнаружено еще одно, самое последнее завещание. Оказалось, что Петр оставил свое имущество ей, ее семье и ее будущим детям, независимо от того, кто будет их отцом. Сыновьям он оставил дом, автомобили и небольшой пакет акций фабрики. Большую часть акций он передал сыну Дуни Ожеховской, но, если тот по каким-то причинам не сможет войти в права наследования, его часть тоже перейдет в собственность Ивоны.