Судя по всему, гостиница знавала лучшие времена. Ковер кое-где вытерся, а краска на дверных косяках облупилась. Прямо напротив холла дверь с надписью «Столовая», в глубине – еще несколько дверей, за которыми, как я догадываюсь, находятся кухня и комнаты для персонала.

– Вас проводить в номер прямо сейчас? – осведомляется долговязый, когда они с Беном закончили разговор.

Я вдруг понимаю, что он обращается ко мне, поскольку Бен вышел к машине за чемоданами.

– Да, – отвечаю я, – спасибо.

Он вручает мне ключ, и мы начинаем подниматься. На втором этаже есть номера, но мы идем выше. Кажется, дом постепенно сужается: потолки становятся ниже, стены начинают давить. Миновав несколько дверей, мы оказываемся у последнего лестничного пролета. Похоже, лестница уходит под крышу.

– Ваш номер здесь, – сообщает он. – Единственный на этаже.

Я благодарю его, он уходит, а я переступаю порог номера.

Открываю дверь. Внутри темно; комната оказывается больше, чем я ожидала. Напротив двери окно, тусклый серый свет пробивается сквозь него, выхватывая из полумрака очертания туалетного столика, кровати и кресла. Музыка, гремевшая из бара, еле доносится сюда, превратившись в глухой басовитый звук.

Стою неподвижно: страх вновь охватывает меня. Той же самой природы, что и перед гостиницей, но отчего-то куда сильнее. Я холодею. Что-то тут не так, но что именно – я понять не могу. Делаю глубокий вдох, но легкие отказываются принимать воздух. Такое чувство, что вот-вот утону.

Я зажмуриваю глаза, точно в надежде, что, когда я их открою, комната станет выглядеть иначе, но этого не происходит. Ужас обуял меня, мне кажется, если я включу свет, случится что-то ужасное, сбудется кошмарное пророчество и наступит конец света.

А что, если я оставлю комнату во мраке и тихонько спущусь обратно? Спокойно пройду по коридору мимо долговязого, мимо Бена, если понадобится, – и прочь, прочь из этой страшной гостиницы.

Но, конечно же, все подумают, что я окончательно сбрендила. Найдут и приведут обратно. И что я им скажу? Что мне, женщине, которая ни черта не помнит, что-то там померещилось? Меня просто поднимут на смех.

Я здесь с мужем. Я приехала сюда, чтобы окончательно с ним помириться. С Беном я в безопасности.

Я включаю свет.

Обычная комната, ничего особенного. Совсем не страшная. Коричневато-серый ковер, обои и занавески в цветочек, но совершенно не подходящие друг другу. Комод с тремя зеркалами и намалеванной над ними птичкой; картинка успела изрядно выцвести; плетеное кресло, также обитое тканью в цветочек, на кровати – оранжевое покрывало с рисунком в виде ромбов.