«Прямо как я», – подумала Хайке Циль, и у нее потеплело на сердце.

«Она может задержаться у библиотеки или детского книжного магазина. Искать старые книги на блошином рынке. Возможно, сейчас ей нехорошо. Она может искать врача или больницу, чтобы попросить о помощи».

Неужели это действительно та высоко агрессивная пациентка из третьего отделения? Женщина, напавшая на нее?

Хайке мучительно думала, как поступить. Она была добрым человеком и выбрала профессию медсестры, потому что хотела помогать людям. И хотя ей, матери-одиночке, не особенно везло ни в финансах, ни в личной жизни, она постоянно переживала за всех, кому было хуже нее.

Она и сама не знала, за что ежедневно становилась частью этой ужасной больничной иерархии. Но ей казалось, она искупает какую-то вину, хотя ей не объяснили, в чем она именно виновата.

Доктор Шнеебергер обращался с ней отвратительно, и ей постоянно приходилось оставаться на переработку, не получая за это ни копейки, но она все равно не хотела ему навредить. Но если эта женщина – действительно комиссар из Ауриха, почему ее муж и друзья не знают, где она находится? Может, она не хотела, чтобы знали остальные? И она против воли выдаст пациентку общественности, если сейчас напишет в «Фейсбук»? И вообще, разве «Фейсбук» – подходящее место для подобных вещей?

С другой стороны, женщина пыталась сбежать. Она вела себя так, будто ее держали в больнице насильно, но, насколько знала сестра Хайке, это было не так. Хотя, с другой стороны, в третьем отделении ей было не место.

Хайке Циль уже хотела напечатать ответ, но подумала, что может навредить этим клинике или устроить проблемы кому-нибудь из начальства. При этой мысли у нее внутри все сжалось и перехватило дыхание. Ей нужна эта работа. Да, черт побери, очень нужна.

Она резко захлопнула ноутбук, но проблема не исчезла.

Что теперь, думала она. Черт возьми, что теперь?

Ярлыки на белье были подписаны именно этим именем: Анна Катрина Клаазен.

Она всегда запоминала имена клиенток. Важная деталь для индивидуального, достойного лечения. Особенно в закрытых отделениях, где пациенты носят вначале больничную одежду, без поясов и ремней. Такой одеждой невозможно себе навредить. А если кто-нибудь сбежит в другое отделение, его сразу опознают и приведут обратно.

Она была абсолютно уверена. На ярлыках было написано «Анна Катрина Клаазен».