Настенные часы в кабинете старшего инспектора были реликвией сороковых годов и сохранялись в убойном отделе из-за их исторической ценности, а также из-за неизменно верного швейцарского хода. Они висели на виду у Боба Мартина, напротив стола, вместе с фотографиями мексиканских певцов, среди которых был и его отец со своим ансамблем марьячи, и инспектор чувствовал, как у него поднимается давление по мере того, как металлические стрелки отмечают течение времени. Если Аманда права — а это, очевидно, так и есть, — у него есть время до полуночи пятницы, всего лишь двое суток и несколько часов, чтобы найти Индиану живой. Дочь убедила его, что, обнаружив ее маму, он также схватит кровавого психопата, орудующего в городе, хотя сам Боб Мартин никак не мог уловить связь между Индианой и этим преступником.

В 9:00 позвонил Сэмюэл Хамильтон; он накануне занимался тем, что сравнивал список контактов Индианы в ее ноутбуке с тем списком, который составил сам. В 9:05 инспектор надел пиджак, велел Петре Хорр следовать за ним и направился в Норт-Бич в патрульной машине.

Все в Холистической клинике уже видели фотографию Индианы Джексон по телевизору или в газетах, и некоторые коллеги обсуждали случившееся, столпившись в коридоре второго этажа, перед дверью кабинета номер восемь, опечатанного желтой полицейской лентой. Петра Хорр осталась там собирать показания, а инспектор взбежал на третий этаж и с обезьяньей ловкостью взобрался по стремянке на крышу. Он не стал стучать в покосившуюся дверь, просто открыл ее пинком и, сопя от нетерпения, ринулся к кровати, на которой Матеуш Перейра, полностью одетый и обутый, спал сладким сном, навеянным трубкой. Художник проснулся подвешенным в воздухе: ручищи Боба Мартина, игрока в американский футбол, трясли его, как тряпичную куклу.