— Ты знаешь, что это за бомбоубежище? — спросил Блейк.

— Более или менее, планы не слишком подробные. Подвал огромный. Раньше туда спускался лифт, теперь его нет, но должна сохраниться лестница. Согласно планам военно-морского флота, там можно было разместить весь контингент солдат и офицеров и полевой госпиталь.

— Как ты думаешь проникнуть туда? — спросила Аманда.

— На втором этаже есть дверь, которую видно с дороги, — сказал Миллер. — Педро сейчас в Пойнт-Молейте, он мне только что звонил, говорит, что ему удалось через решетку сфотографировать дверь с увеличением. Дверь железная, на ней два навесных заводских замка, он считает, что их очень легко открыть. Ясное дело: для Педро любой замок — как семечки.

— Педро пойдет с тобой, полагаю, — сказала Аманда.

— Нет. Педро не так натренирован, как я, он будет обузой. И потом, он не может свободно передвигаться — твой папа установил за ним слежку, — даже не знаю, как он оторвался от хвоста, чтобы поехать в Пойнт-Молейт, и как ему удастся доставить мне все необходимое.

— Он может научить тебя, как открыть замки?

— Может, но эта дверь — из тех металлических, которые поднимаются наверх. Пытаясь открыть ее или разбить окно, я наделаю много шума. Придется поискать другой вход.

Я рад, что ты наконец проснулась, Инди. Как ты себя чувствуешь? Ты еще слаба, но можешь ходить, хотя это вовсе не обязательно. Снаружи — прекрасный солнечный день, не холодно, вода прозрачная, небо безоблачное, дует легкий ветерок — в самый раз для спортсменов. В заливе — сотни парусников и полно этих сумасшедших серферов, которые летают на волнах. Чаек тоже много — что за визгливые птицы! Это означает, что рыбалка хорошая и старые китайцы пойдут удить. Здесь рядом — старая китобойная база, уже сорок лет как заброшенная, последняя в Соединенных Штатах. На китов охотились в Тихом океане, век назад они еще заходили в залив. Дно залива усеяно костями; говорят, в те времена команда из сорока человек могла за час разделать тушу на жир и мясо и вонь достигала Сан-Франциско.