Бергер увидел его в десяти метрах от себя. Прямо у контейнера.

Бергер бросился туда. Правда, броситься куда-либо сил уже не осталось. В глазах все поплыло, начало растворяться. Он попытался плыть, но ничего не получалось.

Тело превратилось в один сплошной обнаженный нерв.

Где-то в глубинах сознания мелькнула мысль: только не здесь. Нельзя умереть здесь. Когда кислород так близко. Эта мысль заставила двигаться руки и ноги. Из последних сил Бергер плыл к баллону. Один гребок. Еще один.

Вот сейчас легкие взорвутся. Он был в этом уверен. Ну все, конец.

Остаточным зрением он заметил шланг, покачивающийся в воде как гнилой черный коралл. Из него вырывались пузырьки воздуха. Но Бергер не мог понять, насколько он далеко. Он видел, как его рука нащупывает мундштук, как пузырьки, идущие из шланга, танцуют танец смерти. Наконец ухватил мундштук.

Время, которое ушло на то, чтобы натянуть на лицо пахнущую резиной маску, описать невозможно.

Первый вдох ощущался как второе рождение.

Легкие кричали и выли, они не взорвались, но теперь разрывались от счастья. Бергеру удалось успокоить дыхание, дышать не судорожно, а размеренно.

Он долго лежал в воде и дышал, чувствуя себя на вершине блаженства. Как будто он действительно умер, а теперь воскрес в более совершенном мире.

В мире, где можно дышать.

Состояние просветления.

Он был жив, и ему это определенно нравилось.

Бергер положил руку на холодную поверхность контейнера, наслаждаясь жизнью. Любовно прикрепил последнюю металлическую пластину.

А затем медленно заскользил вверх. Вот уже видна поверхность. Достигнув ее, Бергер ухватился за подъемное устройство, неспешно снял маску, вдохнул морской воздух. Его подняли наверх, он увидел людей на борту. Увидел четырех дайверов в гидрокостюмах, но увидел и кое-что поважнее. Увидел, как улыбнулась Ди, как кивнула Фрейя, как кинулись к нему близнецы. И увидел Молли.

Сэм Бергер жив.

Он выжил.

Все хорошо.

Очень долго все было очень хорошо. Просто хорошо.

Он не спешил рассказывать о Нильсе Гундерсене и о том, как оказался в толще воды. Просто не было сил.