Ее глаза блестят от слез, но ни одна не вытекает.

– Слава богу, что есть больница Святого Иуды. Мы старались держать Лизу дома, сколько можно, но врачи очень хорошо заботились о ней. Просто… они не виноваты, что этого оказалось недостаточно. А после ее смерти…

– Вас с Марком больше ничего не удерживало вместе.

– Я выждала год, чтобы понять, смогу ли вынести, не изменится ли ситуация. Ну и… Не хотелось подавать на развод сразу после похорон дочери. Однако все стало гораздо хуже, чем прежде. Казалось, что я тону, ни разу не всплыв на поверхность. Со старшей школы у меня остались контакты хорошей подруги. Она предложила пожить у нее, чтобы встать на ноги.

– Когда вы в последний раз слышали о Марке?

– Мы окончательно оформили развод через два года после смерти Лизы. По его просьбе адвокат настаивал на консультациях и семейной терапии. Это замедляло процесс. Несколько месяцев Марк слал мне письма, я не отвечала. От подруги я переехала уже в свой дом, в нескольких штатах оттуда, и наконец почувствовала, что могу нормально дышать. С тех пор я его не видела и ничего о нем не слышала. Мне следовало остаться с ним.

Брэн резко поднимает голову и напрягается всем телом.

– Лаура, почему вы так считаете? – мягко спрашиваю я.

Она качает головой и выглядит потерянной.

– Если б я осталась… все эти девочки сейчас были бы живы.

– Вы не можете знать наверняка.

– Но я…

– Не можете знать наверняка, – повторяю мягко, но настойчиво. – И как думаете – в каком состоянии вы находились бы еще через десять лет такой несчастной жизни? Приведи он домой новую Лизу, вам хватило бы сил – и психологических, и эмоциональных – сказать «нет»? И даже если хватило бы, все равно это не ваша вина. Вы не несете и никогда не несли ответственность за действия бывшего мужа. Лаура, это не ваша вина.

– Скажите это родственникам девочек, – с горечью отвечает Уайетт.

Брэн отставляет кофе, наклоняется вперед и берет руки женщины в свои:

– Лаура, я не успел полностью представиться. Мою сестру звали Фейт Эддисон. Марк похитил ее в Тампе, и только вчера мы нашли ее тело в Омахе. Я – родственник. Пожалуйста, поверьте: никто в здравом уме не будет вас винить. Вы ничего не знали и не могли предотвратить. Я сожалею о том, что вам придется пережить, что вас неизбежно будут травить. Этого не должно произойти, вы не заслужили. Вина за смерть моей сестры лежит не на вас.

Лаура склоняется над их сплетенными руками, ее плечи содрогаются от громких мучительных рыданий. Брэн же – который был бы счастлив, если б рукопожатия были объявлены вне закона, чтобы ему не приходилось больше прикасаться к незнакомцам, – подкатывает свой стул поближе, чтобы высвободить одну руку и приобнять женщину за спину.