В ответ на раздавшийся гул Уоттс поднимает руки, прося тишины.

– Сейчас он под стражей. Благодаря сотрудничеству с местными отделениями ФБР и полицейскими департаментами семнадцати городов в различных штатах все его жертвы идентифицированы, тела найдены, а их родные уведомлены.

Комнату заливает череда ослепительных вспышек камер. Журналисты перекрикивают друг друга, стараясь, чтобы их вопросы расслышали. Оборачиваюсь взглянуть на Иана – он стоит с мягкой улыбкой на лице, по щекам медленно катятся слезы – и на агента Аддамса позади него. Глаза Джулиана лучатся гордостью: последнее дело его отца наконец удалось раскрыть. Брэн сжимает мою руку и придвигается ближе; Вик, Касс и Мерседес – тоже. Наша команда стоит вместе, наполовину скрытая в тени, и слушает, как Уоттс вкратце пересказывает события минувшей адской недели. Затем делает глубокий вдох и называет поименно каждую девочку.

К тому моменту, как она добирается до Бруклин, у всех присутствующих на глазах слезы.

Глава 31

Глава 31

30 ноября стоит невероятная по меркам Флориды погода. Несмотря на нависшие серые тучи и моросящий дождь, солнце светит ярко, отбрасывая радужные блики, а его сияние выглядит золотистым и живым. Прекрасная, противоречивая и почти идеальная картина.

Сегодня похороны Фейт.

Дорога до кладбища проходит в тишине. Все автомобили битком набиты людьми (насколько позволяют правила дорожного движения и здравый смысл). Процесс парковки похож на клоунаду: всем приходится вертеться, как клоунским машинкам. Кладбище расположено за пределами Тампы – неподалеку на небольшой возвышенности, потому что устраивать погосты на уровне моря неразумно. Мы идем группками по извилистым дорожкам к холмику, который Ксиомара и Паул выбрали последним пристанищем для дочери. Тут вся наша команда, а также Дженни и Марлен Хановериан. Кроме того, хотя сейчас одна из последних недель семестра, все три дочери Вика отпросились на несколько дней из школы, чтобы быть здесь. В конце концов, Брэн – член семьи почти всю их жизнь. Марлен довольно быстро позволяет уговорить себя сменить костыли на кресло; Вик велел ей не упрямиться, потому что земля скользкая от дождя. Это правда. Правда и то, что всего пару недель назад Марлен пережила новую серию микроинсультов, и все волнуются за нее.

Инара, Виктория-Блисс и Прия тоже здесь. И мать Прии, Дешани, – суровая и прекрасная, как всегда. Прия с нашей первой встречи несколько смягчилась: теперь она вряд ли захочет, чтобы все горело пламенем, только чтобы потанцевать в огне. Дешани не изменилась и, вероятно, никогда не изменится. Обе Шравасти одеты в белое: насколько бы чуждой культуре и религии предков ни ощущала себя Прия, некоторые традиции неизменны. Что касается Инары с Викторией-Блисс, они никогда не одеваются в черное на похороны, как и все бывшие Бабочки, которым приходилось носить черное каждый день в Саду. На Инаре платье темно-брусничного цвета, гармонирующее с ее золотистой загорелой кожей, на Виктории-Блисс – королевского синего, почти под цвет глаз, только немного ярче. Когда-то давно они в течение года ходили на похороны погибших при разрушении Сада девочек: для выживших это стало своего рода ритуалом.