– Детектив Саттон слушает.

– Констебль Робертс, мэм.

Джеральдин узнала голос – это был один из тех полицейских, которые были с ней в доме у Дэллоуэя; тот самый, который своей рацией едва не выдал их присутствие.

– Чем могу помочь вам, констебль Робертс?

– Здесь, в доме Дэллоуэев, находится женщина, иностранка. Она плачет, и я не знаю, что с ней делать. У нее с собой история болезни, и она намерена оставаться там.

Плечи Джеральдин поникли. Еще одной задержки по дороге домой не избежать.

– Оставайтесь с ней и налейте ей чашку чаю. Я скоро буду.

* * *

Эмили осторожно ела крошечные кусочки тоста, медленно пережевывая их – совсем как некогда Джемс. Она ужасно проголодалась и могла бы проглотить все за один присест, но тогда ее могло бы стошнить, и пришлось бы прижимать руку к ране в боку. Это была ее первая твердая пища за последние два дня. В последний раз Эмили съела кусок вареной курицы. Ей казалось, с того дня прошла целая вечность.

Дэллоуэи оказались негостеприимными хозяевами и не сочли нужным накормить ее, подумала Эмили с горькой усмешкой. Она явно не станет рекомендовать их дом на сайте «Трип Эдвайзор» [26].

Эмили прихлебывала остывший чай, глядя поверх края чашки на неряшливого мужчину с темными с проседью волосами, зачесанными назад. На рубашку поло был надет старый пиджак. Идя к ней, он явно причесался и принарядился, чтобы казаться менее неряшливым. Эмили поставила чашку. Ее отец шагнул к кровати.

– Девочка, ты выглядишь так, словно прошла войну, – произнес он.

Эмили от удивления разинула рот. Появление здесь отца было чем-то из области фантастики. Она не могла вспомнить, когда в последний раз видела его где-то еще, кроме как на диване в их гостиной.

Увидев возле соседней кровати свободный стул, он подтащил его ближе и поставил с ней рядом. А затем, к ее великому изумлению, извлек из кармана пиджака коробочку шоколадного драже «Мальтизерс».

– В детстве ты их очень любила.

Эмили молча смотрела на него. Господи, что же ему ответить? Их общение всегда было немногословным. Обычно она спрашивала, не голоден ли он или не нужно ли ему что-нибудь купить в магазине. При этом понятия не имела, о чем он думает и что чувствует. Она не могла вспомнить ни одного мало-мальски осмысленного диалога между ними.

– Твоя мать была плохой матерью, раз так обращалась с тобой, но и я был плохим отцом, раз позволял ей это. Мы не очень-то образованные, Эмили. Ты всегда была слишком умной для нас. Мы не знали, как нам с тобой себя вести. Вот в чем беда. Зои была не такая, ты же знаешь. Она всегда была больше похожа на нас. И если б не ты, она скорее всего ничего не добилась бы в жизни.