– А ты его заслужила? – спросила Стелла. – Было бы сейчас Рождество, я бы напихала в твои носки угли за то представление, что ты устроила прошлой ночью.
Морган с Лансом пришлось давать показания прямо в больнице.
– Я уже двадцать раз извинилась. – Морган вновь кольнуло чувство вины. – Я должна была ответить на твой звонок. И мне следовало сообщить тебе, куда мы направились. Прости меня, правда, пожалуйста…
Стелла смягчилась.
– Ладно, оставлю тебе
– Обещаю, – подняла три пальца вверх, как девочка-скаут, Морган.
Покачав головой, Стелла пошагала по коридору на кухню. Сестра любила ее! Несмотря ни на что!
Морган приоткрыла дверь в спальню Ланса.
– Можешь шуметь, – сказал парень. – Я не сплю.
Глаза Ланса были открыты. Он лежал на постели без майки, с простыней, натянутой по пояс. Вся его грудная клетка пестрела сине-багровыми синяками. Небольшие повязки на боку и брови закрывали неглубокие ножевые ранки, которые Ланс получил в борьбе с шерифом Кингом. От одного взгляда на его оголенный торс Морган бросило в дрожь. Под шерстяным свитером на ней было надето длинное шелковое нижнее белье. После ночи в лесу Морган никак не удавалось со-греться.
Она осторожно, стараясь не задеть Ланса, присела на краешек кровати:
– Дети здесь. Они разволновались за тебя, и Стелла с Маком привезли их сюда. Надеюсь, тебе это не в тягость.
– Конечно же, нет. – Ланс взял руку Морган и погладил полоску пластыря на ее ладони. – Со мной все в порядке.
Морган помотала головой:
– У тебя три сломанных ребра и двадцать швов на ноге. Тебе нужно было остаться в больнице.
– Наблюдение за пациентом – больничное правило, из-за которого тебя будят каждые полчаса. А мне надо было выспаться. Могло быть хуже. – Ланс прикоснулся к чувствительному месту на ее виске, где оставил синяк клятый приклад винтовки Кинга.
– К сожалению, с этим поспорить я не могу.
Они были счастливы, очень счастливы!
Ланс положил ладони на кровать и подтянул свое тело к ее изголовью. Его лицо тотчас же исказила гримаса боли.