– Номер три: на Фейт и Сашу напал человек, знакомый с Пэрри – пытающийся представить все так, будто Пэрри подставили, обвинив в том, что он не совершал. А происходит это именно сейчас потому, что Пэрри подал на УДО. И потому, что всякий сброд из «Всей правды» вдруг начал копаться в этом деле. А всем нам прекрасно известно, чем это может закончиться.

Бакстер бормочет что-то насчет «сотворить себе убийцу», и слышится гул одобрения.

Однако Куинн настроен скептически.

– Все это слишком уж притянуто, вам не кажется? Кто готов не щадить себя, чтобы вытащить Пэрри? Такое можно увидеть только по телику, черт побери!

– Я еще смогла бы в это поверить, если б речь шла только о Фейт, – соглашается Эв. – Но Саша? Одно дело – изнасилование, но неужели кто-то совершил убийство с особой жестокостью, только чтобы обелить Пэрри? Определенно, на такое не пойдут даже близкие родственники, вам не кажется?

– Согласен, кровные узы – штука прочная, – бормочет Бакстер, – но все-таки они не настолько прочны, черт возьми.

Гис пожимает плечами.

– Тут я такого же мнения, но нам все равно нужно относиться к этой версии серьезно – до тех пор, пока мы не докажем обратное.

– Я проверю тех, кто навещал Пэрри, – говорит Эверетт. – Где, как говорил шеф, он сидит – в Уэндсуорте?

Если Рут Галлахер и замечает слово «шеф», то никак этого не показывает.

– На самом деле у меня есть эти сведения, – говорит она, раскрывая папку. – Инспектор Фаули уже запрашивал их.

Наступает неловкая пауза. Галлахер подходит к Эверетт и протягивает ей лист бумаги, и у Гиса успевает мелькнуть мысль, что теперь она возьмет руководство на себя. Но, сделав свое дело, Галлахер подбадривающее кивает ему и возвращается на свое место.

– Отлично, Эв, – продолжает сержант, – возможно, тебе удастся установить, где эти люди находились в те дни, когда подверглись нападению Фейт и Саша. Чтобы можно было вычеркнуть их из списка.

– Как насчет друзей? Коллег по работе? – спрашивает Асанти. – Пэрри мог с кем-то связаться через своих родственников – это необязательно должен быть тот, кто его навещал.

– Давайте начнем с проверки дорогих и близких, – твердо заявляет Гислингхэм. – Посмотрим, что это нам даст.

Он пишет на доске цифру «4» и снова поворачивается лицом к остальным.

– И последний, но, пожалуй, самый вероятный вариант: подражатель. Вот почему Бакстер сейчас изучает материалы дела.

– Да, совершенно верно, – поднимает взгляд Бакстер. – По сути дела, в протоколах судебных заседаний есть все детали: вырванные волосы, цементная пыль, куски проволоки, пластиковый мешок. И все это было в прессе. Чтобы все это найти, пришлось бы порядком потрудиться, принимая в расчет то, сколько с тех пор прошло времени, но я считаю, что при желании любой смог бы получить в руки всю необходимую информацию.