Нижний правый угол снимка бугрился. Николя различил линии, похожие на буквы: слова были написаны на другой стороне фотографии.
Он наклонил рамку, и прямоугольник глянцевой бумаги заскользил между своим основанием и стеклом, пока не показалась надпись: «Одри & Николя, май 2003, факультет».
Белланже не понимал. Перед ним на снимке был Ролан Казулуа, тот самый Ролан, обосновавшийся на Таити, чье лицо отражалось на его странице в Facebook, на которую он сам подписался под ложным именем. Тогда почему здесь написано
В нем зародилось ужасное сомнение. Он достал из кармана блокнот, вырвал страницу и написал Николя Сулар – «Nicolas Soulard». Подумал несколько секунд, переставил буквы, пока не восстановил другое имя:
R-O-L-A-N-D C-A-S-U-L-O-I-S
Ролан Казулуа и Николя Сулар – это один человек. Единственный ее возлюбленный. Белланже поверить не мог. Но если Ролан был Николя, кого же нашли мертвым в июле 2016-го и опознали по генетическим образцам как настоящего Николя Сулара?
Вдруг в спальне зазвонил телефон Одри. Вздрогнув, Николя обернулся, но было уже поздно: Одри стояла в проеме двери, между коридором и гостиной. Не двигаясь, она смотрела на него, поджав губы в немом укоре. Как давно она здесь?
– Знаешь что? Утром в понедельник мне позвонил старый коллега из Ниццы и предупредил, что какой-то парень из отдела наркотиков расспрашивал обо мне. Он задавал кучу вопросов о вечере теракта. У меня еще сохранились связи на Юге, ты об этом не подумал?
Николя не знал, что сказать. Он попался, как сосунок.
– Я…
Она подошла, бросила взгляд на листок из блокнота. Ее глаза походили на два маленьких блюдца, и в интимной близости раннего утра Николя заметил, до какой степени ее черты напоминали лица кочевников с великих скандинавских равнин.
– До меня дошло в ту же секунду, когда я получила странный запрос на добавление в друзья в профиле Ролана. Ведь это я читаю посланные ему сообщения. Какой-то никому не известный тип утверждает, что был знаком с Роланом на юрфаке, хотя Ролан учился на естественных науках. Angel Benllasoric… Анаграмма Nicolas Bellanger. И я поняла, что ты нас выслеживаешь.
Белланже почувствовал себя совсем хреново. Чего уж больше: он не сумел распознать анаграмму в именах Ролана и Николя. Она взяла рамку и вставила фотографию обратно. Телефон продолжал звонить, и полинезийская музыка смешивалась с бульканьем кипящей воды.
– Это честная борьба, – бросила она, пристраивая рамку на место. – Когда ты видишь рядом раненого, то всегда стараешься узнать причины ранения. Мы сыщики, мы распутываем истории, это в нашей ДНК копов, и тут ничего не поделаешь. Тогда я пустила тебя на страницу в Facebook, позволила заглянуть в нашу личную жизнь, мою и Ролана. Ты думаешь, ты один такой…