Насколько мальчики в курсе происходящего? Я сказала им, что Брам уехал работать за границу, а если кто-нибудь станет говорить иначе, никого не слушать. Они все еще ходят в начальную школу Элдер-Райз, но теперь мы живем у родителей в Кингстоне, и так далеко ездить не сможем. К тому времени, как эта запись выйдет в эфир, они уже пойдут в новую школу. В Элдер-Райз все будут обсуждать Брама; возможно, и в новом районе тоже. По сути, вторжение в частное пространство – цена, которую я заплатила за то, чтобы обнародовать эту историю, помочь другим невинным домовладельцам не стать жертвами мошенничества на таком уровне.

От «Бэби-деко» я отказалась при первой же возможности; хозяева проявили понимание. Полиция просила меня не рассказывать о том, что произошло на следующий день после продажи дома. Я и не собираюсь – бог свидетель, я и так наговорила лишнего. Не хочу, чтобы меня обвинили в препятствовании правосудию. Надеюсь, следствие все-таки продвинется.

Дойдет ли дело до суда? Найдут ли они вторую Фиону Лоусон? Кто знает… У риелтора нет ее телефона, а дату рождения и адрес она указала мои. Нам известно, что она использовала мой паспорт для подтверждения личности и что они с Брамом вместе ходили к риелтору, изображая семейную пару. Видимо, ее внешность и подпись оказались вполне заслуживающими доверия. Вряд ли она выйдет из тени и признается в мошенничестве. Вы бы сделали так на ее месте?

С деньгами до сих пор так и не разобрались. Грэм Дженсон и его коллеги из «Диксон Бойл» все еще отрицают проявление халатности. У них есть электронные письма и записи телефонных разговоров, подтверждающие тот факт, что Брам лично предоставил данные банковского счета, оформленного на нас обоих, и доход от продажи своевременно поступил на этот счет, вполне законный. Пока все просто и понятно (за исключением того, что я ничего не знала о вышеупомянутом счете). А вот дальше интересно: через какое-то время деньги были переведены в офшор. Ходили слухи об анонимных счетах на Ближнем Востоке и бог еще знает где; полно разных стран, которые не заключили взаимного соглашения с Великобританией.

Знаете, что меня больше всего расстраивает? Брам спрятал деньги вовсе не ради уклонения от налогов – на эту продажу налог не распространяется. Он спрятал их от меня.

В полиции надеются что-то вернуть, однако мой адвокат настроен скептически: в отделе по расследованию мошенничества есть куда более серьезные дела.

Дэвид и Люси Воэн все еще живут в доме. Юридически он принадлежит им. Все используют термин «юридические владельцы», как будто мы договорились, что я остаюсь «моральным» владельцем, «духовным». Они предложили выкупить дом по рыночной цене, когда у меня появится такая возможность, хотя мы все прекрасно знаем, что это немыслимо. Повезло еще, что работа осталась.