– Хорошо, – одобряет Мерль, – вышло как надо.

Потому что Фия вовсе не играет. В этом нечаянная прелесть их плана: не нужно притворяться. Ощущение, что она сейчас зарыдает и будет плакать, пока ей не воткнут иглу в руку и не отключат сознание – все это по-настоящему.

Лион, 18:30

Наступил вечер. Он курит сигарету, собираясь начать. Писательским талантом он не обладает, так что это займет недели, а может, и месяц. Когда все будет готово, он соберет оставшиеся антидепрессанты, добавит к ним любые таблетки, которые сможет достать в аптеке, и проглотит горстями, запивая самой крепкой водкой, какую удастся найти. И тогда он умрет. Уйдет туда, куда отправил маленькую Элли Рутерфорд.

Он пишет: «Во избежание всяких сомнений заявляю сразу: это прощальная записка…» и тут же понимает, зачем это делает, зачем откладывает неизбежное. Он хочет провести последние недели с ними, с Лео, Гарри и Фией. Писать о них – совсем не то же самое, что быть с ними, но хоть так.

Пусть у них будет хотя бы это, раз больше он ничего не может дать…

Лондон, 18:00

В ожидании они достают документы, которые Фия отыскала прошлой ночью, и роются в коробках, чтобы собрать остальные бумаги, которые могут понадобиться для расследования мошенничества.

– А это правдоподобно? – спрашивает Фия. – Разве мы в состоянии искать документы?

Мерль задумывается.

– Может и нет, но ведь они сейчас приедут и опечатают всю квартиру – у тебя не будет больше шанса забрать паспорта и бумаги. И потом, надо же объяснить, как твои отпечатки оказались внутри коробок.

Фия кивает.

– Как думаешь, они включат сирены?

– Наверное. Первой приедет «скорая»: они же не поверят нам на слово, мы ведь не профессионалы. Будут пытаться реанимировать, а потом уже вызовут полицию.

– Ты точно избавилась от телефонов?

– Зашвырнула подальше в озеро, никто не видел. А если вдруг заметили припаркованную машину, скажем, что меня тошнило. Со мной такое часто бывает в последнее время.

Даже беременная, Мерль готова на все. Воистину искупление грехов…

Вдалеке слышится визг сирены. Они выходят на балкон. Улица мокрая от дождя, на асфальте размытыми пятнами отражаются фары. Неожиданно веет свежестью, обновлением, словно в парке уже наступила весна и худшее позади.

Машина «скорой помощи» мчит на красный, встречные уступают дорогу.

– Последний шанс передумать, – говорит Мерль.