Несколько полицейских машин выстроились в ряд следом за «Скорыми». На кирпичные стены падали красные и синие отсветы. Тротуар перед рестораном был перекрыт, и двое внушительного вида полицейских стояли у дверей, наблюдая за происходящим и следя, чтобы никто из нас не скрылся с места преступления. Все они выглядели ужасно растерянными. Выходило, что мы все оказались жертвами… чего? Заговора с целью убить одного из нас? Розыгрыша, который пошел не по плану? Хотя мы незаконно проникли на чужую территорию и нанесли ущерб ресторану, у нас были приглашения – и мы понятия не имели, что они поддельные. А как только нас заперли, нам оставалось лишь пытаться найти выход.

Еще одна «Скорая» подъехала, чтобы забрать Сашу, но сначала свою работу должен был закончить полицейский фотограф. Я отстраненно задумалась о том, куда ее отвезут. Ведь если ты уже умер, в больницу не нужно. Отвозят сразу в морг? Где он находится – в больнице или где-то еще? Я не знала точно, куда отвезли Мэгги после того, как я позвонила в 911, потому что родители оставили меня у Прии, когда сами поехали… ну, туда, куда отвезли тело Мэгги. Теперь я не знала, куда отвезут Сашу. Каким-то образом мне удавалось держаться, не отдаваясь на волю эмоций, и мне казалось, будто я погружена в огромный кусок холодного желе – абсолютно, полностью онемевшая, едва способная стоять на ногах, полная сожалений. Вдох. Выдох. Единственное, о чем я могла сейчас думать, – продолжать дышать.

Робби уселся, прислонившись к стене здания – под навесом, рядом с Диего и его семьей, и писал кому-то сообщения – наверное, маме или папе. Каждый раз, когда он смотрел в мою сторону, я делала вид, что наблюдаю за полицейскими или врачами. Я никогда не планировала порвать с ним на вечеринке; может, какая-то часть меня хотела дать ему еще один шанс, если он поймет, что мои мечты не менее важны, чем его собственные. Но, как я и боялась, он узнал о моих чувствах к Диего.

Родители Диего приехали первыми. Папа сразу же насел на полицейских, требуя ответов, а мама не отходила от Диего. Похоже, оба они даже не поняли, что их сын не подвергался никакой реальной опасности.

По крайней мере… не должен был подвергнуться.

Я ведь была так осторожна. Очень осторожна. Я убрала из комнаты все, что показалось мне опасным. Я многократно прокручивала в мыслях сценарий, репетируя различные варианты разговора. И до определенного момента все шло по плану. Я раскрывала секреты, которые и собиралась раскрыть, приводила заранее продуманные аргументы. Но затем я потеряла контроль, и все пошло совсем не так, как я представляла. Я забыла, на что способны отчаявшиеся люди. Я не могла предугадать, что сломается отопление и мы начнем сходить с ума от жары. Я не могла предугадать, что Скотт упадет и сломает лодыжку. Я не могла предугадать, что осколок стекла из разбитого окна можно будет использовать как орудие убийства.