Речь идет не о Тувессон,
Я звонил совсем не поэтому.
– Вот как?
– Ну, ты помнишь тот родовой герб на кольце. Я был настроен просмотреть каждый герб. Знаешь, сколько их в Швеции?
Ну, ты помнишь тот родовой герб на кольце. Я был настроен просмотреть каждый герб. Знаешь, сколько их в Швеции?
– Нет, – ответил Фабиан и включил микрофон на наушниках, чтобы продолжить уборку.
– Свыше восьмисот, и я не могу понять, какой смысл иметь собственный герб, поскольку все выглядят более или менее одинаково.
Свыше восьмисот, и я не могу понять, какой смысл иметь собственный герб, поскольку все выглядят более или менее одинаково.
– Но тебе повезло. – Фабиан вошел на кухню и стал завязывать и выставлять переполненные мешки с мусором.
– Да, как ты догадался? Стоило мне начать, как я вышел на род фон Юлленборг. Ты их знаешь?
Да, как ты догадался? Стоило мне начать, как я вышел на род фон Юлленборг. Ты их знаешь?
– Нет, а должен? – Он вынул посуду из посудомоечной машины и стал ставить туда новую партию.
– Во всяком случае, большинство живет в Стокгольме или совсем рядом. Как это мило – все эти графы, бароны и прочая чушь. И…
– Во всяком случае, большинство живет в Стокгольме или совсем рядом. Как это мило – все эти графы, бароны и прочая чушь. И…
– Утес, ты установил личность убитого или нет?
– Имей терпение, я к этому подхожу.
Имей терпение, я к этому подхожу.
Фабиан забыл, как может раздражать Утес именно в таких ситуациях. Сейчас он почувствовал, что начинает испытывать нетерпение, хотя пытался сосредоточиться на мытье пола.
– Дело в том, что, похоже, с этим родом приключались многие странные вещи.
Дело в том, что, похоже, с этим родом приключались многие странные вещи.