Я снова кивнула.

– Ладно, – сказал он. – Иди в постель, я что-нибудь найду.

Я пошла в спальню. Бедра у меня липли друг к другу, прокладка уже намокла. Я откинула одеяло и забралась под него, с изумлением отметив, какие чистые у меня руки, как будто ничего и не было.

Джонатан протянул мне свои пижамные штаны. Они были на резинке, в красно-зеленую клетку. Он постоянно их носил: по утрам, когда пил кофе и читал газету, по вечерам, когда валялся на диване и смотрел фильмы. Я до сих пор их храню.

– Но они же будут все… – начала я.

Он покачал головой:

– Ну и что.

Я не знала, что была беременна. Уже потом, задним числом, я перебрала в памяти наши прошлые уик-энды – куда ходили, с кем виделись – и поняла, что срок был уже месяц, если не два. Но тогда меня занимали другие дела, а поскольку счастливые часов не наблюдают, я не считала дней в календаре.

Я ни о чем не знала, и, хотя в тот момент мне было сложно описать словами свои чувства, мое неведение каким-то образом лишало меня права на переживания. Мне было грустно, но я считала эту грусть ничем не оправданной: как можно оплакивать то, чего никогда не было?

Но все же… Ведь это было. Да, пусть недолго, но было же. Я видела того человека, в которого однажды могли бы превратиться эти несколько клеток. Я видела маленького мальчика, как две капли воды похожего на Джонатана, мальчика со светлыми волосами и остреньким личиком, ехавшего на детском велосипеде. Я видела маленького мальчика, который протягивал мне ладошку, который любил, чтобы мы качали его за руки, который рос рядом с нами, который был любим и всегда это знал.

Несколько недель спустя Джонатан вернулся со своей последней пробежки, заключительной в подготовке к марафону. Он вновь начал чувствовать себя в моем присутствии расслабленно и непринужденно, перестал замирать, стоило мне войти в комнату, и постоянно коситься в мою сторону. Мы устроились ужинать на диване перед телевизором, и, поскольку трудные разговоры часто даются легче, когда сидишь бок о бок, я сказала Джонатану, чего хочу. А хотелось мне маленького мальчика, как две капли воды похожего на него.

И он улыбнулся и, повернувшись ко мне, сказал, что тоже этого хочет.

Думаю, Марни любила бы этого маленького мальчика. Да, она бы покупала ему подарки, придумывала для него развлечения и учила его готовить. Наверное, она относилась бы к нему лучше, чем я к тебе.

Нет, не так.

Я знаю, что она относилась бы к нему лучше, чем я к тебе.

Вынуждена признать, что я пребываю в предвкушении.

Потому что, когда с этим будет покончено, без вас обоих мы будем неразлучны.