– Я был на войне, братик. И проиграл. – Его правая рука стала беспалой, ноги заканчивались над коленями, левый глаз пересекал шрам. – Ты был со мной, когда это случилось, но не помнишь.

Память Данте царапал обрывок сна.

«Вода. Запах керосина».

– Кораблекрушение, – сказал он.

Лео кивнул и снова сел.

– Когда взорвался второй бак, я находился слишком близко к «Шурмо». Меня оглушило взрывом, я чуть не утонул. На тебе был жилет, и тебя сразу подобрали.

– Кто меня увез?

– Если бы ты это знал, то был бы уже мертв. Ты забыл, но на яхте мы много беседовали. Я объяснил тебе, что ты должен помочь мне его поймать. Ты… упрямился, но я знал, что в конце концов ты поймешь.

У Данте закружилась голова, и он тоже сел на бортик в паре метров от Лео.

– В таком состоянии ты не мог убить Мартину.

– И не стал бы делать это таким образом. Она мне слишком нравилась. Всегда приносила мне кофе. – Лео криво улыбнулся.

– Боже… Ты работал с Лупо.

Лео кивнул:

– Я переводил на него звонки.

– И ты не запирал меня в Римини.

– Не запирал.

– И не убивал Меласов.

Лео покачал головой.

– И… – Данте осекся, не решаясь задать ему единственный вопрос, имеющий значение. От одной мысли о том, чтобы облечь его в слова, он лишался сил.

Лео все понял: