Предусмотрительные сотрудники полиции раздобыли невесть где одеяла и горячий чай, и теперь Шайни с Радхикой, закутавшись, сидели на ступеньках Тадж-Махала.

— Мы так и не нашли Сьямантаку, — уныло подвел итоги Ратхор.

— Да, но я знаю, где лежит камень, — просто и негромко произнес Шайни.

Ратхор и Радхика недоверчиво посмотрели на него.

— Вы знаете, где находится камень? Так чего же мы ждем? Пойдемте и возьмем его! — воодушевился Ратхор.

В ответ Шайни улыбнулся и сказал:

— Кенотаф и настоящее захоронение под ним хорошо описаны и находятся на виду у всех. О двадцати двух запечатанных комнатах ходит много слухов, но как мы убедились, к ним не так уж трудно получить доступ. Все эти места, виденные нами, имеют проходы и двери. Попасть в них не сложно. Камень Сьямантака слишком ценен, что бы его укрыли в столь очевидных местах. Нет, если уж прятать такую уникальную вещь, то только там, куда гарантировано не будет доступа в течение многих поколений.

— Ну! Что же это за место? Где оно? — нетерпеливо спросил Ратхор.

— Дайте мне свой телефон, — попросил Шайни Ратхора и получив желаемое, запустил браузер. — Смотрите сюда — это вертикальный разрез Тадж-Махала. Все восхищаются в первую очередь прекрасным куполом мавзолея, самой выдающейся частью памятника. Но что неизвестно большинству людей? Купол Тадж-Махала двойной! В нем есть ложный потолок внутри внешнего купола. Внешний купол поражает своими внушительными размерами, внутренний же гораздо меньше, а между ними находится полость.

— Не хочешь ли ты сейчас заявить, что Сьямантака спрятан под главным куполом Тадж-Махала? — спросила Радхика.

— Да, в пространстве между внешним и внутренним куполом. Там все построено так, что, не повредив какой-либо купол, внутрь не проникнуть.

— То есть мы мотались по всей Индии в поисках камня, а теперь стоим рядом с ним и не имеем возможности его достать? — разочарованно произнесла Радхика.

Их беседа была прервана откуда-то взявшимся мусульманским факиром. На его голове красовалась зеленая тюбетейка с вышитой золотом первой строкой Корана. Длинная белая борода ниспадала с подбородка на грудь. Одет он был в видавшую лучшие дни белую курту, на шее висели несколько цепочек с амулетами-тавизами. В одной руке он держал небольшую жаровню, в которой тлели на углях ароматические листья, создавая вокруг факира таинственную завесу из дыма, в другой — метелку.

— Бисмиллах аль-Рахман аль-Рахим, — пел он.

Шайни, Радхика и Ратхор посторонились и почтительно поклонились святому человеку. Факир в свою очередь благословил их похлопыванием метелкой по плечам и вдруг загадочным голосом произнес, пристально глядя Шайни в глаза: