– Или?.. – проговорила она.

– Или я тебя убью на хрен, – бросила я. – У тебя три минуты на то, чтобы вернуться сюда вместе с ребенком – или я звоню в полицию. И молись, чтобы они добрались до тебя раньше, чем я.

– Господи боже ты мой, – заворковала она. – Не понимаю, почему ты так разволновалась. Разве ты не получила мою эсэмэску?

– Какую еще эсэмэску? – заорала я.

– Погоди секундочку, – попросила она. Я услышала, как мой телефон пискнул. – Вот эту.

Взглянув на разбитый экран, я едва сумела разобрать слова: «Не хотела тебя будить. Поппи уже проснулась, я погуляю с ней в Гринвич-парке. А вы пока отдохните, поваляйтесь в постели. Люблю, целую, Памми».

– Ты ее только что отправила, – прошипела я.

– Нет, милочка. Я ее послала примерно час назад, даже еще до того, как вышла из квартиры. Не хотела, чтобы ты переживала. Наверное, она просто не сразу дошла.

Я бессмысленным взглядом уставилась на свой телефон. У меня не было слов.

– Так или иначе, мы уже возвращаемся, скоро уже будем – не пройдет и десяти минут. Уверена, она к тому времени проголодается.

В трубке наступило мертвое молчание. Я сидела на полу, обняв колени и раскачиваясь взад-вперед. И думала: может, я схожу с ума?

Чуть позже я услышала, как Адам топает вверх по лестнице. Я понятия не имела, сколько прошло времени – десять минут или десять часов.

– Что-то их нигде не видать, – объявил он. – Но тут наверняка есть какая-то веская причина.

Он посмотрел на меня – как я сижу на полу, утопая в молоке, слезах и безумии.

– Они уже возвращаются домой, – тихо сказала я.

Я наблюдала, как у него расслабляются плечи, как его покидает напряжение: значит, он относится к этому вовсе не так беспечно, как мне представлялось.

– Где они? – спросил он, чуть задыхаясь.

– В Гринвич-парке. Видимо, Памми решила оказать нам услугу. – Я безрадостно рассмеялась. – Кто бы мог подумать, что твоя мать способна проявить такую заботу? Подошла к нашей кровати, забрала ребенка и исчезла. Очень тактично с ее стороны.

– Думаю, ты уже достаточно наговорила, – рявкнул он. – Ступай умойся.

«Возьми контроль в свои руки» – вот что я твердила себе, плеща холодной водой в распухшее лицо. Впрочем, к тому времени, когда я начала промокать влажную кожу, я уже снова ревела. Ну кого я обманываю? Нет у меня никакого контроля, все контролирует она. И так было всегда. Я еще разок зарылась лицом в полотенце, набираясь храбрости, потому что знала: она мне сейчас понадобится.