– Я рада, – сказала Джо.
Бен снова отхлебнул вина.
– Честно говоря, жалею, что не сделал этого раньше.
Джо склонила голову набок.
Она повернулась к нему спиной, соскользнула с табурета, прошла под стеклянными потолочными панелями оранжереи к дверям, ведущим во внутренний дворик. В этой кухне ей было до клаустрофобии тесно, но чернота за окнами лишь отражала клаустрофобию обратно. Повернув тугую ручку, Джо раздвинула двери, впуская порыв прохладного ветра. Продолжался слабый дождь, влага сеялась на клумбы.
По отражению в стекле было видно, что Бен тоже встал с табурета.
– Джо, я знаю, я все просрал. Но я в этом раскаиваюсь.
– Знаю. Ты говорил. Уже сто раз.
– И сейчас я говорю серьезно. Ну, то есть… я всегда говорил серьезно. Просто, похоже, сейчас я по-настоящему все понимаю. Я… я много о себе понял за эти несколько месяцев. Даже не думал, что можно столько о себе узнать, что во мне столько всего есть… не знаю, понятно ли я говорю. Господи, у меня даже не получается нормально выразиться…
Джо повернулась к нему. Он стоял, обхватив ладонями щеки, словно, нажимая на челюсть, можно заставить рот сформировать слова и вытолкнуть их наружу.
И она подошла к нему. Не могла удержаться. Положила руки ему на плечи. Бен не плакал, но на его лице было написано такое отчаяние, что Джо притянула его к себе. Почувствовала, как он склоняет голову к ее голове.
– Ничего страшного, Бен, – проговорила она.
– …Этот человек. Я его даже не могу узнать теперь, этого человека. Эгоист. Высокомерный неудачник. Если бы я мог отправиться в прошлое, схватить его за шкирку и как следует встряхнуть, чтоб он начал получше соображать…
– Ты не можешь это сделать, – напомнила она. –
Она ощутила, как по его телу проходит дрожь. Он обвил ее руками, и его голова чуть приподнялась.
– Не можем? Точно? – спросил он.
Она лишь запрокинула голову. Она знала, что дело в выпивке, но она давно не чувствовала такую близость с кем-либо. Она так устала бороться. Сражаться с работой, с квартирным хозяином, с обязанностями и ожиданиями – и просто с нудной рутиной ее чертовой жизни. Губы Бена приблизились к ее губам. Между ногами у нее возник жар предвкушения. Потому что это можно было бы сделать. Очень легко. Кровать была рядом, на втором этаже.
Джо отстранилась.