– Больше не о чем говорить. Это мой дом, и ты должен уйти.

Он покачал головой:

– Это дом твоего брата, и ты меня выслушаешь. Ты хотя бы это должна для меня сделать.

Тут она сорвалась – и толкнула его в грудь:

– Ах, я тебе должна? Ничего я тебе не должна.

Он попытался преградить ей путь, и на лице у него появилось выражение, которое она видела и прежде – но лишь в допросной. Рот слегка приоткрыт, взгляд нетерпеливый, отстраненный, холодный. Лицо человека, которому не дают достичь желаемого. И непонимание, как такое может быть. От этого Джо разозлилась еще больше. Он не переменился. Он не мог перемениться. Точно так же, как не мог вернуться в прошлое и сделать другую ставку или выбрать другие акции.

Впервые за все время этого разговора она ощутила себя физически уязвимой. Готовой к схватке.

Он не шевельнулся. Она снова толкнула его, и на сей раз он поймал ее за руку, развернул, обхватил, крепко прижался к ней всем телом.

– Внимание, акт насилия, – шепнул он ей на ухо.

– Тебе пора повзрослеть, – ответила она и, приподняв ногу, заехала ему ботинком по голени. Бен взвыл и тут же выпустил ее. Джо спокойно направилась к двери кухни.

– Не надо! – крикнул он. – Вернись!

Джо хотела уже выругаться, но тут увидела, что у подножья лестницы стоит Уильям в пижаме. О господи, он наверняка нас слышал.

– Старина Билли! – окликнула она его. – Ты почему встал?

– Там на улице тот клоун, – сказал мальчик.

Бен встал рядом с Джо, и она отстранилась.

– Я справлюсь, – холодно произнесла она. – Ты можешь идти.

– Что там случилось, приятель? – спросил Бен, ероша Уиллу волосы.

– Я же сказала, я сама справлюсь! – Она тут же пожалела, что повысила голос.