Ольга чуть запрокинула голову, потому что почувствовала, как душа пролезла по горлу. Она просилась наружу. Ольга открыла рот, так, будто показывала горло отоларингологу. Нет, не нужны никакие врачи. Они только убивают, только кожу сдирают. Набивают карманы моими страхами. Открой рот, дорогая. Получишь конфетку.

Она испугалась, увидев перед собой Даниила. Тот стоял прямо перед ней, такой высокий, будто касался головой потолка. Какой высоты потолки в этой квартире? Три метра? Три метра надо мной — вот он, мой герой.

— Я готовила тебе котлеты, — сказала Ольга и добродушно улыбнулась. Левая рука все так же оставалась в штанах.

Она не поняла, откуда взялся страх в глазах Даниила. Никогда не понимала. Когда ей становилось хорошо, он всегда пугался. И музыку выключил! Я приготовила ему котлеты, и историю, а он…

— Зачем?! — закричала Ольга. — Зачем?! Зачем?!

Ольга кричала, размахивала руками. Она даже зарядила Даниилу по лицу, но ему хватило ловкости обхватить ее так, чтобы она не смогла выкрутиться. Он шептал ей на ухо, что все хорошо, что ей не нужно волноваться, а сам стремительно шарил взглядом по комнате. Никаких таблеток на полу. Никакой крови. Значит, это просто срыв. Главное, что она не навредила себе. С остальным куда проще справиться.

Через несколько минут Ольгу отпустило. Даниил сказал ей, что нужно выпить витамины, и она послушно выпила успокоительное. Когда она легла на кровать и провалилась в сновидения, приговаривая что-то нечленораздельное, Даниил сел на стул и долго смотрел в пол. Он не сразу почувствовал, как влага скопилась в его глазах, как горячая слеза скатилась по щеке. Сжал руку в кулак, поднес ее к губам. Но вот еще одна слеза, и уже трудно смотреть на пол. Чертовы слезы. Хотя, в конце концов, никто не видит…

Утерев слезы, Даниил уставился на монитор и долго смотрел на него безразличным взглядом. Но вот буквы превратились в слова, слова — в предложения. Возникал смысл, который заставил Даниила покрыться гусиной кожей.

Он оглянулся, чтобы посмотреть, спит ли Ольга или просто притворяется. Продолжил читать. Он потер глаза, потому что они болели. В горле было мерзко, да и на душе тоже. Но что-то прояснялось. И он уже не знал, что же лучше — знать или не знать.

* * *

Иван Тынэвири любил работать, когда свет вокруг был погашен и только настольная лампа, словно путеводная звезда, освещала ему путь — клавиатуру, недорогую, но на удивление удобную. Пальцы шустро били по клавишам, текст лился стремительной горной речушкой. Небольшой, но чертовски красивой.

«Да, такие истории нужны городу, — подумал Тынэвири, начиная очередной абзац. — Было время, когда я и сам хотел кого-нибудь прикончить — лишь бы была плодородная почва для журналистского расследования. Громкое дело, такое, что на всю страну прогремит. А там и в город побольше можно перекочевать! Свалить отсюда к чертовой матери…»