Она сделал паузу после длинного монолога. Эта пауза говорила лишь об одном — за нею последует самое главное, то, зачем Тамара позвала его.

— Скажи мне, Глеб, а по-твоему, я красивая? — спросила в лоб, въедаясь взглядом в его глаза.

Корозов прижался к спинке стула, чуть помедлил — можно было уйти от прямого ответа, можно было увести разговор в другую плоскость, но это в действительности ничего не поменяло бы, посему он ответил прямо:

— Ты очень красивая, Тамара.

— Я тебе нравлюсь? — снова в лоб спросила она.

Тут уж он немного забуксовал:

— В каком смысле?

— В самом прямом, — ответила. — Ты хочешь меня?

— Ты забываешь, Тамара, у меня есть жена, — напомнил Глеб.

— Все это такие пустяки, Глеб, такие пустяки. — Она вся подалась вперед, ноздри вздрогнули и голос задрожал: — Я хочу тебя. Я давно хочу тебя. Я влюбилась в тебя, как только увидала первый раз. Ты такой основательный. Ты настоящий защитник. Я точно знаю, что в ресторане не была убита лишь потому, что рядом со мной был ты.

Корозов был ошарашен. Даже не нашелся сразу что ответить. Не ожидал.

— Не отталкивай меня, Глеб, — продолжила она. — Женщину нельзя отталкивать, когда она хочет любви. Нельзя. Нельзя!

Это было так безапелляционно сказано, что прозвучало как требование.

Наконец Корозов привел свои мысли в порядок. Игра. Конечно, игра. А как профессионально. Но зачем все это? Истерика. Хватается за соломинку. Однако теперь можно понять, почему Семеныч попал в ее сети. Но с ним этот номер не пройдет. Он продумывал сейчас, как отказать ей, чтобы не было грубо и обидно. А она вдруг резко поднялась со стула. Красивая до рези в глазах, стройная и раскрасневшаяся. Закинула руку за спину, расстегнула молнию на спине. А потом резко подняла подол платья и через голову сняла его. Осталась совершенно голой. Все это было так стремительно и неожиданно, что Глеб снова опешил. Под платьем ничего не было, только красивое тело.

— Разве от меня можно отказаться? — спросила категорично. — Посмотри на мое тело. Посмотри, какие красивые формы. Ведь это редкая красота. От такого тела не отказываются. И я предлагаю его тебе. Возьми меня, Глеб.

— Зря все это, — не пошевелившись, через минуту выдавил он из себя, — зря. Я люблю Ольгу, и лучше нее для меня никого нет. Поищи другого защитника.

Лицо Тамары сразу изменилось, на нем появилась сильная растерянность и отрешенность. Она, не надевая платье, снова села на стул, как бы говоря своим видом: присмотрись, подумай еще, у тебя есть время. И продолжила беседу. Но слова уже потекли через силу. Тамара сбивалась с мысли, отвечала и задавала вопросы невпопад, вставала, подходила к окну, смотрела и судорожно пила сок. Глеб попросил ее надеть платье, но она не слышала его, думая о чем-то своем.