Сидеть на допросе ему еще не доводилось.

Он вообще никогда не имел дела с полицией, за исключением отдельных рутинных проверок трезвости и наличия водительских прав на дороге.

Он был убежден, что в газетах напишут о том, что он раньше не был судим. Это укрепит его позицию. Заставит большее количество народу прислушаться к нему.

Он – не закоренелый преступник. Это важно. Он знал, как сам реагировал, читая о людях, подвергшихся ужасным вещам, застреленных, заколотых ножом, избитых или изувеченных каким-то иным образом.

«Жертва полиции уже знакома».

Сочувствие и сострадание сразу уменьшались. Закрадывалось ощущение, что человек, наверное, получил по заслугам. Думалось: разборки. Криминальное поведение, приведшее к наказанию.

С ним будет по-другому. Хорошее образование, постоянная должность, отсутствие судимости. Человек, которому можно сочувствовать, хоть его и подозревают в преступлении.

Дверь открылась, и вошли два человека.

Одного он узнал – тот же мужчина, что был на входе. Проще говоря, начальник. Пришедшую с ним женщину он раньше не видел. Молодая, тридцать пять, возможно, моложе, но она выглядела усталой и измученной, что могло добавить несколько лет к ее фактическому возрасту. Под мышкой она держала толстую папку, в которой, как он предположил, речь идет о нем. Полицейский в форме оставил их.

– Здравствуйте, Торкель Хёглунд, это Ванья Литнер, – сказал начальник, когда дверь закрылась, и кивнул в сторону молодой женщины. Безо всякой необходимости, в комнате не было никого другого, кого еще могли бы звать Ванья Литнер.

Давид улыбнулся обоим.

Они уселись напротив него. Ванья положила папку перед собой на стол, а Торкель потянулся к магнитофону, стоявшему на конце стола. Он произнес сегодняшнюю дату, сказал, кто присутствует в комнате, и спросил, правда ли, что Лагергрен отказался от юридической помощи во время допроса.

Давид кивнул.

– Пожалуйста, отвечайте словами, для записи, – попросил Торкель. – Вы отказались от юридической помощи?

Давид слегка наклонился в сторону, поближе к записывающему устройству.

– Да.

– Вам незачем наклоняться ближе, оно улавливает все, что произносится в комнате, просто говорите нормально.

Давид опять кивнул и посмотрел на Ванью, которая открыла лежавшую перед ней папку. У него перед глазами замелькали снимки, карты, отчеты и распечатки, когда она быстро пролистала материал и, похоже, разделила его на пачки поменьше, выдвинув отдельные части в сторону так, что получился маленький толстый веер. Очевидно, она остановилась на одной фотографии и положила ее на стол перед ним. Давид посмотрел на снимок. Патриция Андрэн. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он позвонил ей и попросил об интервью.