Сабор указал, что, внедрив это таинство в христианскую религию, Павел приравнял Иисуса к древним языческим божествам, таким как Дионис и его римская версия – Вакх, которые требовали от верующих участия в ритуальных трапезах. Заодно Павел связал Христа и с персидским богом солнца Митрой, столь обожаемым в родном городе Лжеца, Тарсе.
Сабор перечислял множество сходств между Иисусом и Митрой. Оба рождены от девственницы, оба совершали чудеса и имели двенадцать последователей, оба умерли на кресте и погребены в пещерах, оба воскресли и вознеслись в рай в день весеннего равноденствия. Последователи Митры также практиковали крещение (но предпочитали погружаться в кровь быка) и причащались к хлебу и вину на священном пире. Дальше Сабор указал, что, когда император Константин I приказал возвести первую базилику Святого Петра на месте бывшего цирка Нерона, здание встало над древним подземным митреумом, где собирались для ритуальной трапезы верующие.
Слова венгра звучали как обвинение. Я читал почти с маниакальным пылом. Сабор пригляделся поближе и к Константину Великому, первому «христианскому» императору. В 325 году н. э. – в год после того, как он сделал Византию новой столицей Римской империи, переименовав в Константинополь в свою честь, – император, все еще поклонявшийся богу солнца Митре и обратившийся в христианство только на смертном одре в 337 году н. э., созвал Первый Никейский собор. Его заявленной целью было «достичь экуменического консенсуса во всем христианском мире». Но мотивы были чисто политическими.
К IV веку н. э. христианство распространилось по империи в виде десятков состязающихся сект, «претендовавших на истинный авторитет и борющихся за власть». «Прагматичный» император создал свой собор по образу римского сената. Он отдавал предпочтение ортодоксальному крылу – «здравомыслящим», которые следовали учению Павла. По сути, он и отправил гностиков на свалку истории.