– Просто любопытствую, удалось ли тебе встретиться с человеком из Тинека?

– Удалось, посидели, поговорили. Если вкратце, он по горло сыт политикой в этом деле.

– Политикой?

– Какие-то непонятные приказы сверху. Приказы серьезные – нужно их выполнять, но в то же время довольно неоднозначные. Ясно одно: они спускаются с верхних слоев атмосферы, от тех, кто твою карьеру одним щелчком пальцев может спустить в унитаз, как дохлую муху.

– И что твой новый друг обязан делать, чтобы избежать судьбоносного щелчка?

– Держаться в стороне, подальше от минного поля, и поверить, что дело под контролем у надежных людей.

– И снова это минное поле.

– Чего?

– Фентон сказал мне, что я как слепец на минном поле.

– Приятно, когда все на одной волне.

– А он не знает, в чьих надежных руках находится дело?

– Ему намекнули, что про этих людей даже заикаться не стоит.

– Слышу отголосок предостережений Робин Вигг. Как ты думаешь, что вообще происходит?

– Хрен его знает. А парень в Тинеке знает только, что ему не положено что-либо знать, говорить или делать. И его это страшно раздражает.

– Его раздражение может сыграть нам на руку.

– Я тоже об этом подумал. Я сказал ему, что нам бы очень хотелось узнать бывал ли Бальзак в лагере “Брайтуотер”, не было ли у него предвзятого отношения к геям, а также не был ли он в прошлом знаком с Голлом, Хораном или Пардозой.

– И?

– Он сказал, что будет счастлив нам помочь и выяснит все, что сможет, главное, чтобы никто об этом не узнал. Я его успокоил – сказал, что с радостью сообщу, что это дело развалил я, и запихну его в задницу этим ребятам из верхних слоев атмосферы.

– Думаю, ты растопил его сердце.

– Посмотрим, какую информацию он для нас раздобудет. А ты-то доложи, как прошло твое свидание с Мо.