– Надеюсь, ты это проверил?

Хюльдару вдруг подумалось, что ситуация с входящими звонками, видимо, изменилась к лучшему. Если это худшие примеры, то нечего было жалеть Рикхарда. Возможно, самые активные «звонари» переключились на комментарии под новостями, вместо того чтобы беспокоить полицию.

– Кто-нибудь проверял комменты по этому делу в Интернете? Вполне возможно, мы что-нибудь упустили из виду.

– Я не проверял Интернет специально. – Рикхард выглядел виноватым, будто не оправдал ожиданий Хюльдара. Сконфуженно сглотнув, продолжил: – Что касается звонка, то, насколько мне известно, Элиза не арестовывалась незадолго до смерти. Ни она, ни кто-либо другой не был арестован за драку с парковочным инспектором. Ни до, ни после. – Рикхард, казалось, был разочарован отсутствием оригинальности у своих соотечественников. – Думаю, не нужно вам говорить, что Элиза, по всей видимости, была образцовой гражданкой. Как и Аустрос.

По лицу Рикхарда можно было угадать, что такое обстоятельство было ему очень по вкусу. Неизвестно, работал бы он с такой же отдачей, если б они были какими-нибудь асоциальными личностями.

– Так что с этими радиотрансляциями? Какая-то нелепая шутка? – Эртла снова наклонилась к Рикхарду, будто ожидая продолжения истории.

– Да я еще не добрался до них. Как ты и сказал, Хюльдар, я решил оставить такое напоследок. Я не представляю, что может выплыть из таких звонков.

– Как знать, может, что-то и выплывет…

Хюльдар помолчал. Пока у них нет подозреваемых, невозможно сказать, что может оказаться важным, и поэтому не остается ничего другого, как проверять все подряд, в том числе звонки простых граждан.

– Помните? Геноцид в Руанде был спровоцирован именно радиопередачами. Хуту по радио подстрекались на убийство тутси, что в конце концов и произошло.

Тирада Хюльдара не вызвала у Рикхарда большой радости – он, видимо, надеялся отбиться от проверки этого звонка. Ему плохо давались дела, не имевшие ясной связи с действительностью. Но коль уж на них сейчас навалилось столько непостижимого для обычного ума, нелогичного и даже абсурдного, то Рикхарду стоило поднатужиться и привыкнуть к такому. Раз и навсегда. Действительность не была ровной и приглаженной, как он сам.

– Конечно же, я проверю это. Просто ты сам сказал, что весь этот мистицизм лучше проработать в последнюю очередь.

Рикхард, кажется, обиделся, но у Хюльдара не было ни времени, ни желания носиться с его капризами. Он просто вздохнул и покачал головой, как бы признавая свою капитуляцию. К этому нечего было добавить, и он решил просто сменить тему: