А бывало – особенно очень рано утром или очень поздно вечером, – что Мойра уходила в самый конец пляжа и, шагая по белому песку и глядя на море, говорила, качая головой: «Чань, а как ты думаешь, стоит устанавливать пульсирующий обогреватель? Как тебе эта идея? А еще я думаю, что надо поменять опреснитель…» Порой переборка между ее внутренним миром и миром реальным становилась опасно тонкой, но она понимала, что это следствие ее одиночества. Когда погода портилась, Мойра закрывалась в своей каюте с какой-нибудь хорошей книгой (или с плохой), забытой кем-то из постояльцев. Но никогда не читала книг об искусственном интеллекте.

Она прошла по аллее, обсаженной бугенвиллеями и антуриумом, и отперла деревянную, выкрашенную белой краской дверь с надписью на английском и французском «Погрузитесь в рай!». Сверху над надписью плыла нарисованная манта, а внизу лежала ракушка. За дверью располагалась маленькая комнатка, где стояли металлические ящики с картотекой, взятые взаймы у администрации отеля, и два потертых кожаных кресла. На стене висела карта Антильских островов и красовалась надпись, набранная капителью: «ОТКАЗАТЬСЯ ОТ СМАРТФОНА – МУДРОЕ РЕШЕНИЕ». На одном из ящиков стояла старенькая пишущая машинка «Хассельблад». Мойре нравилось делать фотографии острова и проявлять их в фотолаборатории, которую она оборудовала на паруснике.

Интернет у нее все-таки был. В наше время без него не обойтись, если хочешь иметь клиентов. Однако ноутбук оставался в офисе, и Мойра включала его только на час в день, чтобы быть в курсе текущих дел. Поскольку она пришла немного раньше назначенного времени, то будильник напомнил ей, что пора на встречу, и она его выключила.

Посмотрела, сколько мест зарезервировано. Свободных мест не было. Круиз еще не начался, а Мойра уже знала, что все вернутся с сияющими глазами и с воспоминаниями, которые будут хранить долго. Она пробежала глазами список пассажиров: две супружеские пары и двое одиноких. Потом выключила компьютер, вышла, заперла дверь и направилась на ресепшн отеля между двумя цветниками.

Прекрасный день для выхода в море…

Мойра вошла в вестибюль и, как всегда, увидела всех шестерых, которые разглядывали ее и наверняка спрашивали себя, не слишком ли она молода и не слишком ли… женственна?

– Приветствую вас, дамы и господа, – сдержанно сказала Мойра.

Потом поздоровалась с Шейном, пятидесятилетним бесцветным блондином с пробивающейся на висках сединой. Морщины вокруг его серо-голубых глаз прорезали загорелую кожу, высокая сухопарая фигура внушала доверие.