Светлый фон

Каков был секрет этого утреннего блюда, который Саймон таил от любимого семейства?

Чем больше шоколадной крошки, тем лучше.

– Это у тебя, скорее, шоколад с блинной крошкой, – шутила, бывало, Ингрид.

Шоколадная крошка хранилась на антресоли. Ингрид всегда следила за тем, чтобы ее там было достаточно, на всякий случай, хотя Саймон давно уже не готовил свое знаменитое блюдо. И это очень его огорчало. Ему не хватало детей в доме. Забывая на время о прискорбном падении Пейдж (будто можно вообще хоть на минуту забыть об этом), отсутствие старшей дочери, уехавшей учиться в колледж, Саймон неожиданно для себя переживал очень болезненно, гораздо сильнее, чем мог представить прежде. А когда уехал и Сэм, тревога его усилилась вдвойне. Разлетаются дети из родного гнезда. Все, это уже не дети, выросли. И покидают его. Да, это естественно и правильно, было бы намного хуже, если бы этого не случилось. Но все равно он не мог избавиться от беспокойства. В доме стало как-то слишком тихо. И ему это очень не нравилось.

Когда Сэм закончил школу, президент его класса из самых благих побуждений поместил на сайте школы фотографию. Классическая картинка: красивый закат на берегу моря с непременными, ласково накатывающими на берег волнами, и надпись:

ЛЮБИТЕ СВОИХ РОДИТЕЛЕЙ.

МЫ ТАК ХОТИМ ПОСКОРЕЙ СТАТЬ ВЗРОСЛЫМИ

И ЧАСТО ЗАБЫВАЕМ, ЧТО ОНИ СТАРЕЮТ.

Они с Ингрид читали этот мем вдвоем вот на этой самой кухне, а потом Ингрид сказала:

– Давай распечатаем это, свернем в трубочку и засунем в его претенциозную задницу.

«Боже, как же я тебя люблю», – подумал он.

Когда читали мем, он сидел, а Ингрид стояла, опершись ему на плечо. Она обняла его за шею и наклонилась так близко, что он чувствовал, как ее дыхание обдувает ему ухо.

– Когда дети покинут нас, можно будет путешествовать больше, – прошептала она.

– И бегать голышом по дому, – добавил он.

– Гм, пожалуй.

– И почаще заниматься сексом.

– Надежда умирает последней.

Он притворно надул губы.

– Думаешь, если чаще будешь заниматься сексом, станешь счастливее? – спросила она.

– Я? Нет. Я думал о тебе.