– Именно. Я пытаюсь вас запугать, ради вашего же блага.

– Не вижу, чем могу вам помочь.

– Не видите или не хотите?

– Насколько мне известно, тех людей убил мой отец.

– А как ваш отец относился к тому, что вы употребляете наркотики?

– Он это ненавидел. А что?

– Насколько мне известно, он пытался отдать вас на реабилитацию.

– Не единожды, но я все время съезжала. А он продолжал свои попытки.

– Значит, сам он наркотики никогда не употреблял?

– Да вы с ума сошли. Трезвей и представить себе никого нельзя. Он накостылял даже пацану, который пришел к нам в дом, намереваясь сбыть мне всего-то пакетик травки.

– Понятно. Вашего отца взяли в скверном районе. На суде защита выдвинула версию, что он там пытался достать обезболивающее для вашей матери.

– Мы это уже обсуждали. Может быть, и так. То есть я уже говорила: заботясь о ней, он шел на все. – Митци неожиданно улыбнулась. – Он действительно был мастер на все руки. В руках все горело. В детстве на день рождения, помнится, собрал мне мотоцикл, по сути, из металлолома. Батарея, мотор – и я поехала! Пусть и с черепашьей скоростью, но я рассекала на нем повсюду. – Ее улыбка погасла. – А вот для мамы смастерить ничего не сумел. Это оказалось ему не по силам.

– А как он вообще проложил дорогу в тот район за наркотиками? – спросил Декер.

Гардинер чуть заметно вздрогнула.

– Что?

– Вы только что сказали, что ваш отец не употреблял наркотики. Ненавидел их. Так откуда же он знал, куда ему идти? С кем разговаривать, чтобы купить товар? И откуда у него при задержании взялось пятьсот долларов?

– Я… Откуда деньги, не знаю. А найти места для покупки наркоты в те дни было проще простого. Я уже говорила. Да вы и сами это знаете: были здесь копом.

– Митци, дело в том, что для вашей матери ему нужна была не какая-нибудь дурь, а что-то вроде чистого морфия. То, что уводится из больниц и аптек, а не уличный суррогат из дерьма. По работе в отделе борьбы с наркотиками я знаю, что таких торговцев здесь было по пальцам перечесть. А клиенту надо было действительно держать нос по ветру, чтобы к ним добраться.

Митци выглядела явно настороженно: