– Да. Я тоже хотел пойти на ее похороны. Но счел, что это будет не совсем уместно.

– Да уж, конечно, – Декер ерзнул на стуле. – Мне жаль, Нэтти.

Тот ничего не ответил. Просто сидел, уставясь на столешницу.

– Послушай, Нэтти. Салли последнее время не вела себя, скажем так… странновато?

Нэтти поднял голову.

– Странновато? Что ты имеешь в виду?

– Ну, как будто у нее что-то на уме?

– Гм. У нас же был того, романчик. Конечно, на уме что-то было.

– Я не совсем об этом. Дело в том, что, когда она согласилась мне помочь, я как-то сразу смекнул, что у нее что-то на уме. И речь не о ваших с ней отношениях. Про них я уже понял.

– А что еще могло быть?

– А ты повспоминай. Может, она могла тебе что-то сказать.

Сейчас бы взять и спросить этого горе-ухажера напрямую, но нельзя… Пока нет четкой уверенности в том, кто и в чем мог быть замешан, а выдавать свои подозрения без необходимости рискованно.

Нэтти между тем почесал затылок и, казалось, задумался над этим вопросом.

– Последнее время она была слегка на нервах. Я думал, это потому, что ты нас в тот день зафиксировал вдвоем.

– Эту задачу ты мне сильно облегчил. Подъехал и начал орать, когда она сидела рядом в машине.

Мелькнула мысль, что Нэтти сейчас взбеленится, но этого не произошло. Возможно, смерть Салли Бриммер и то, что его выгнала жена, остужали пыл.

– Я был здесь вожаком, Декер, пока не появился ты. Меня раньше, чем тебя, произвели в детективы и вообще имели на меня виды.

– Ты делал свою работу, Нэтти. Корпел над своими делами, ловил плохих парней. Так же, как и я.

– Да брось ты, Декер. Тут и сравнения быть не может. У тебя это врожденное.

– Насчет «врожденное» – это вряд ли, но теперь это единственное, что мне осталось в жизни.