– Я предпочитаю другой вариант. – Хлоя раскрыла свою маленькую красную сумочку, достала оттуда ключ и вручила Ивану, потом поцеловала его и шепнула на ухо: – Вот ключ от моей комнаты номер четыреста семнадцать. Я остановилась в гостинице “Таманако”. Буду ждать.

Хлоя подмигнула ему на прощание и многозначительно улыбнулась. Никто ничего вроде бы не заметил.

Иван опять превратился в Маурисио и очень спокойно, очень медленно направился в огромный сад, где стояла каравелла Колумба и куда только что вышли Эва с Джессикой. Но, несмотря на внешнее спокойствие, у него все еще дрожали коленки и сердце колотилось как бешеное. Неожиданная встреча с Хлоей могла стоить ему жизни. И возможно, еще будет стоить жизни. Он знал, что должен сделать – и сделать как можно быстрее. Маурисио с улыбкой шел по залу, пожимая руки знакомым, и наконец очутился рядом с группой, которую образовали Эва, Джессика, актер, изображавший адмирала Колумба, и несколько его испанских коллег. Эва представила им Маурисио, и тот сразу включился в общий разговор. Но вскоре взял Эву за руку и предложил ей прогуляться по большому парку, превращенному в подобие роскошного праздничного зала, и полюбоваться на немыслимые выдумки, сопровождавшие этот суперпраздник. Потом они нашли уединенное место, сели, держа в руках бокалы с шампанским, и несколько минут болтали о всяких пустяках. По их глазам было видно, что они нравятся друг другу. Эва с трудом скрывала волнение, а Маурисио вдруг вспомнилось, что чувствует человек, когда он влюблен.

– Вряд ли ты мне поверишь, Эва, но здесь и сейчас кое-что происходит.

– Что именно?

– Ничего не спрашивай, мне трудно об этом говорить. То, что сейчас происходит между нами, нельзя понять умом, нельзя описать, нельзя выразить словами. Можно только почувствовать.

– И что же чувствуешь лично ты?

– Что хочу поцеловать тебя.

– Как странно! Но и мне хочется того же самого, – призналась Эва, глядя на него с улыбкой. Потом она встала и пошла в ту сторону, где играл оркестр.

Маурисио последовал за ней. В голове у него все перепуталось, и тем не менее он чувствовал себя окрыленным.

Приговор

Приговор

Фрэнк Стэнли подкупил фотографа, а также человека, руководившего съемкой свадьбы на видео, и проник на торжество в качестве члена съемочной группы. Теперь у него в студии имелись картинки, запечатлевшие всех гостей. Среди них было много тех, кого израильские разведчики уже окрестили “персонами, представляющими интерес”: к таким относились и сам Клементи, и генерал Хирон, и почти все венесуэльские министры, включая Вилли Гарсиа.