Вдвоем с Анхелем они сидели в тени большого дерева, окруженные бескрайней венесуэльской степью, и вели неспешную беседу. Разговор прерывался долгими паузами, не менее наполненными смыслом, чем произнесенные вслух слова. А порой эти паузы значили даже больше слов.

– Мне еще предстоит много всего сделать, Анхель, много всего… – сказал Уго, обращаясь скорее к себе самому, чем к другу.

Монтес пару минут помолчал, потом ответил:

– Не думаю, что ты сумеешь хоть что-нибудь еще сделать, если прежде не побываешь у хорошего врача, который обследует тебя всего с головы до ног и разберется, что с тобой, черт возьми, происходит.

Прямота Анхеля порой бесила Уго, но при этом всякий раз заставала врасплох. Наверное, старый друг, тоже уроженец степного края, как и он сам, был прав, однако Чавес не мог позволить себе даже на миг усомниться в том, что касалось его собственной судьбы и судьбы Венесуэлы.

– Я хорошо себя чувствую, – заверил он Анхеля. – Как никогда хорошо. Все нормально. И нам пора возвращаться в Каракас. Я ведь говорил тебе, что у меня полно дел…

С того дня прошло несколько недель. Уго возвратился к прежнему сумасшедшему рабочему графику и полетел в Гавану. Анхель входил в состав президентской делегации. Едва самолет приземлился, Чавес поспешил к Фиделю, который встретил его на пороге своего дома. Фидель предложил и Раулю присоединиться к ним. Чавес со своей стороны пригласил поучаствовать в разговоре Анхеля. Где-то в середине беседы Анхель попросил Фиделя повлиять на своего упрямого друга – чтобы тот незамедлительно прошел полнейшее медицинское обследование. – Надо наконец выяснить, что там случилось с твоей левой коленкой.

Уго попытался отшутиться и заявил, что с годами Анхель просто помешался на его здоровье и страшно ему своей опекой надоел. Фидель, напротив, с большим вниманием отнесся к этой теме и засыпал Чавеса вопросами.

Впредь Фидель превратится еще и в его медицинского советника. Он всегда будет в курсе того, каким процедурам подвергают венесуэльца, какие результаты дают изнурительные диагностические исследования, которые будут проводиться в самом лучшем и самом засекреченном гаванском госпитале, где лечат только самого Фиделя, а также высшее руководство страны и их родственников.

Вот и сейчас Кастро первым получил информацию от медиков – еще до того, как диагноз узнал сам пациент. И кубинский лидер срочно созвал на совещание своих главных соратников, в том числе брата Рауля и Раймундо Гальвеса. В обстановке строжайшей секретности Фидель сообщил им, что, судя по всему, у Чавеса обнаружено очень серьезное заболевание. – Надо быть готовыми к самому неблагоприятному исходу и обеспечить преемственность в особых отношениях, которые связывают Кубу и Венесуэлу, на случай если Уго в скором времени уйдет из жизни. Нам просто необходимо иметь в Каракасе исключительно дружественное правительство.