Моника посмотрела на Стеллу.
– Это правда? Это сделал Натан?
– Помогите мне, Моника, – сказала Стелла. – Помогите оттащить его к костру.
Моника тупо уставилась на нее, приоткрыв рот, – видение, сумасшедшая женщина со спутанными прядями волос, выбивавшихся из-под шапки.
– Моника, – сказала Стелла.
– Это правда?
– Сами его спросите. Он ваш муж. Но… помогите мне со Стивеном. Мы не можем оставить его здесь. Придут волки. Они чуют кровь.
Они поволокли его к костру. В их голодном, ослабленном, почти истощенном состоянии это потребовало неимоверных усилий. Наконец они с Моникой прислонили Стивена к мшистому бревну. С желтой кожей и белками глаз, с темной кровью, сочившейся изо рта, он лишь отдаленно напоминал человека.
– Прижмите перчатку к его ране, – попросила Стелла. Она не могла придумать ничего лучше. Они надели практически все, что взяли с собой.
– Что происходит? – спросил Натан, дрожавший возле угасающего костра. Его лихорадило; лицо было бледным и потным, руки тряслись. Моника опустилась рядом с ним.
Дебора встала по другую сторону маленького костра, обложенного камнями. Она направила ружье на Макнилов. Стелла осталась стоять. Ее мысли вращались по кругу, пока она смотрела на эту картину, пытаясь найти хоть какой-то выход из положения.
– Дебора застрелила Стивена, – тихо сказала Моника своему мужу.
– Почему?
– Натан, ты отравил его? – спросила Моника. – Это был ты?
Он встретился взглядом с женой, но ничего не сказал.
Она медленно поднесла руку ко рту и посмотрела на Стивена. В ее глазах блестели слезы.
– Я ненавижу его, – сказал Натан, стуча зубами. – Я ненавижу его и хочу, чтобы он умер.
– Тебя… тоже, Натан, – прошептал Стивен. – Яиц у тебя нет… кастрат ты этакий.
– Но посмотри, кто здесь умирает. Это