Предупреждение прозвучало с мягкой насмешкой. Она погладила меня по щеке, отдернула руку и развернулась на каблуках, край ее плаща скользнул по моему лицу.

– «…А теперь

Ступайте прочь отсюда!»

Девчонки и Колин начали собирать брошенное оружие и потерянные детали костюмов.

– «Идите ж!

И знайте, что ослушников ждет казнь!»

Мы бросились врассыпную под гром аплодисментов, а Мередит стала подниматься по лестнице на балкон. Я замер, наблюдая за ней, пока она не скрылась из виду. С облегчением вздохнув, я направился в центр зала. Повернулся к ближайшему зрителю – парню (я не знал, кто это, в прорезях маски виднелись лишь глаза) – и спросил:

– «Где Ромео?»

Я произнес реплику жены Монтекки, но она подходила «по сценарию» (только об этом меня и предупредили).

Я взглянул на другого зрителя и обратился к нему:

– «Кто виделся сегодня с ним? Как рад

Я всей душой, что не был в драке он».

Именно в этот момент из восточных дверей появился Ромео, весь в голубом и серебряном. Маска плавно загибалась назад, к вискам, глаза были устремлены на маленькую книжку, которую он держал в руках. Он казался почти мифической фигурой, Ганимедом, юношей, который уже не был мальчиком, но пока еще не достиг мужской зрелости. Я догадывался, что Ромео будет играть Джеймс, но его облик не стал от этого менее печальным или менее ошеломляющим. Мое сердце легко, неуверенно затрепетало.