Охранник стоит у двери, наблюдая за мной, как будто ожидает чего-то.
Входит Джозеф Колборн. Он начал седеть, ему почти пятьдесят, хотя я по-прежнему воспринимаю его как мужчину, которому за сорок. Удивительно каждые две недели наблюдать, как он постарел. И он стареет по чуть-чуть таким вот образом в течение десяти лет. Он садится напротив меня, скрещивает руки на груди и говорит:
– Оливер.
– Джо.
– Что ж, слушание по условно-досрочному прошло в твою пользу. Поздравляю.
– Я бы сказал «спасибо», если бы верил, что ты это всерьез.
Он отвечает натянутой тонкогубой улыбкой.
– Кстати, я не считаю, что ты должен здесь находиться.
– Но это вовсе не означает, что ты считаешь меня невиновным.
– Верно. – Он вздыхает и устало, как будто я утомляю его, смотрит на свои часы – те же самые, что он носил, когда мы познакомились.
– А зачем ты тут? – спрашиваю я. – Ужель по той же дежурной причине?
Его брови превращаются в ровную черную линию.
– Надо, мать его, говорить «неужели».
– Можно забрать парня из театра… или что-то вроде того, но…
Он фыркает – удивленно и одновременно раздраженно.
– Да, я полагаю.
– Ну? – спрашиваю я.
– Что ну?
– «