Джеймс рассмеялся, и я почувствовал, как что-то между легкими раскололось надвое, и маленькая трещина в моем сердце широко раскрылась.

– «Вы правы, о благие силы неба!

Вы правы! Колесо свой полный круг

Свершило – и повержен я». – Он.

Камило продекламировал что-то за нашими спинами, но я едва ли слышал его. Слезы покатились из уголков глаз Джеймса, сбежали по вискам и скрылись в волосах. Моя реплика предназначалась Камило, но я сказал ее Джеймсу:

– «Я знаю

Все это, герцог».

Он пристально смотрел на меня, поднял голову и притянул меня к себе. Это был почти братский поцелуй, но лишь почти. Слишком хрупкий, слишком болезненный. Его губы дрожали, когда он крепко прижал их к моему рту. Шорох прокатился по залу – шепот удивления и замешательства. Мое сердце колотилось, и это было так больно, что я прикусил губу Джеймса, чтобы не задохнуться. Я почувствовал, как у него тоже перехватило дыхание, и снова бережно опустил его на пол. Его голова склонилась к моему колену. Пауза затянулась. Какая бы там ни была у Камило реплика, он забыл ее, поэтому я продолжил:

– «Мой рассказ

Недолог будет; а когда я кончу,

Пускай душа замрет с моим рассказом!»