Вероятно, именно поэтому он и позволил мне принимать некоторое количество посетителей. Филиппа и Александр стали первыми. Они сидели бок о бок на скамье по другую сторону решетки.

– Боже мой, Оливер! – воскликнул Александр, увидев меня. – Какого черта ты тут делаешь?

– Я?.. Жду.

– Я спрашивал не о том.

– Мы говорили с твоим адвокатом, – перебила его Филиппа. – Она попросила меня выступить в роли свидетеля.

– Но не меня, – добавил Александр с легкой печальной усмешкой. – Проблемы с наркотиками.

Я взглянул на Филиппу.

– Сделаешь это, Пип?

Она крепко сцепила руки.

– Не знаю. Я еще не простила тебя.

Я пробежал пальцем по решетке между нами.

– Прости сейчас, – пробормотал я.

– Ты ведь себе этого даже не представляешь, да? Того, что ты натворил.

Она покачала головой, глядя на меня жестко и зло. Когда она вновь заговорила, ее голос звучал напряженно:

– Мой отец сидит в тюрьме с тех пор, как мне исполнилось тринадцать. Они сожрут тебя заживо.

Я не мог смотреть на нее и отвернулся.

– Почему? – тихо спросил Александр. – Почему ты сделал это?

Он, конечно, спрашивал не о том, почему я убил Ричарда. Я заерзал на стуле, раздумывая над вопросом.

– Это как «Ромео и Джульетта», – ответил я.

Филиппа нетерпеливо фыркнула.