– Похоже, Изабель Росситер любила поговорить, – сказал Лэски. – Может, поэтому она и сбежала.

– Ну, ей было от чего бежать. – Риггс выпрямился на стуле. – Уж очень она любила это дело. В смысле, поговорить. С парнями из школы. И с девушками тоже. Знакомилась с бомжами на улице и болтала с ними ночи напролет. А еще снимала номер в гостинице и там вела беседы сразу с двумя, а то и с тремя.

Я посмотрел на него.

Понял, что стою.

Отвел взгляд и сел на стул.

Риггс захохотал:

– Да ты давай не стесняйся.

– Продолжай, Уэйтс. – Лэски ухмыльнулся напарнику. – Итак, вы с ней разговаривали…

– Мы столкнулись в коридоре. Обменялись буквально несколькими словами.

– Иногда больше и не нужно.

– Для чего?

Он пожал плечами:

– Давай так: ты отвечаешь на мой вопрос, а я – на твой.

Я ничего не сказал.

– Ладно, спрошу что-нибудь полегче. Когда именно ты затащил Изабель Росситер в койку?

– Я к ней не прикасался.

Лэски посмотрел на меня, потом подался вперед. Открыл папку, придвинул ее ко мне:

– А это что?

Я даже не взглянул на папку.

Я знал, что там. Голова кружилась. Перед глазами плясали радужные пятна. Риггс грузно поднялся со стула и встал у меня за спиной. Заглянул мне через плечо, сощурился, всмотрелся в фотографию. Яркие цвета. Размытый фон. Испарина на коже Изабель.