О войне. О голоде. О политике.

О чем угодно, только не о девушках.

Дни были особым испытанием. Сначала я просто уезжал подальше за город и возвращался в час пик. Сидел в пробках, смотрел по сторонам. Но это больше не приносило успокоения. Потом я снова стал бродить по улицам. В тот день я по рассеянности раз десять свернул не там, где надо, и пришел на Маркет-стрит, куда лучше не соваться в конце декабря.

Я всерьез подумывал о том, чтобы уехать вслед за Сарой Джейн. Нет, не к ней. Да я и не знал, где она сейчас. Просто гадал, не проще ли поступить как она.

Собрать чемодан, сесть в какой-нибудь поезд и уехать навсегда.

Людской поток увлекал меня за собой. Я сопротивлялся. Но всякий раз, когда хотел повернуть, толпа несла меня вперед. В конце концов я смирился и поплыл по течению.

Я не сразу ее узнал. Одно из сотен лиц в толпе. Смутно знакомое. Она очень изменилась. Шла в противоположную сторону. Болезненно бледная, худенькая.

Совсем другая.

Разминувшись, мы едва заметили друг друга. Я уловил лишь мимолетный взгляд. Лицо мелькнуло рядом – и вот ее уже нет. Я оглянулся. Потерял ее из виду.

Остановился.

Она сделала то же самое, но толпа относила нас все дальше друг от друга. Не без труда я устоял на месте. Увидел, что она тоже высматривает меня, сопротивляясь людскому приливу. Вокруг стоял шум, докричаться было невозможно, так что она просто неотрывно смотрела на меня.

Пыталась вспомнить, откуда меня знает.

Мимо нее протиснулся какой-то человек. Я заметил пустой рукав пальто, подколотый кверху. Лидия Харгривз. Девушка из дома на Сикамор-уэй. Та, что разглядывала свое отражение в окне и ходила по битому стеклу. Ей ампутировали руку. Лидия выжила. Одна из всех.

Вот что у нас было общего.

Ошеломленное выражение на лицах. Ни радости, ни грусти, только изумление. Людской поток увлек ее чуть дальше. Я хотел подобраться к ней, но потерял ее из виду и в конце концов перестал сопротивляться движению толпы. Стал ее частью. Судя по удивленно распахнутым глазам Лидии, она меня узнала. Хорошо, что я ее заметил.

Толпа вокруг бурлила, поэтому я не сразу их увидел. Меня то и дело толкали в разные стороны. Я даже не почувствовал, как меня схватили за локоть, как вцепились в плечо. Только когда толпа немного поредела, я поднял голову.

Рядом со мной стоял Билли.

С другой стороны – его приятель.

Двое бернсайдеров. Я отпрянул, но меня держали крепко. Подтолкнули к фургону у обочины. Я пытался вырваться. Мне заломили руку за спину. Дверца фургона отъехала в сторону. Кто-то задрал мне правую ногу.

– Не надо! – заорал я.