Суперинтендант Паррс удержался на посту благодаря арестам Лэски и Керника. Мое имя решили нигде не упоминать. Мне снова дали ночные смены и еще один, самый последний, шанс. Прикрепили к прежнему напарнику, детективу-инспектору Питеру Сатклиффу. Он получал садистское удовольствие оттого, что я у него в подчинении. Даже заулыбался, показав мне газетную заметку о том, что обнаружен труп девушки.

Время шло. Сначала медленно, потом все быстрее. Пролетали недели, месяцы. Я перестал ощущать реальность случившегося. Надолго застрял в центре реабилитации. Перелом был тяжелым. «Ломали с особым цинизмом», как выразился мой первый физиотерапевт. Полностью восстановить подвижность ноги не обещали.

Я пил, но до чертиков больше не напивался. Спасибо Карверу, это он невольно поспособствовал. Ему не было резона врать. Благодаря Кэтрин я остался жив. Это придавало моей жизни особую ценность. Не хотелось снова пускать ее под откос. Кэтрин этого не заслуживала. В общем, я почти год вел себя паинькой, никуда особо не высовывался, а тут вдруг телефонный звонок.

– Хорошо, – удивленно сказал я в трубку. – Через час буду.

Клоп утверждал, что дело срочное, а сам опоздал на двадцать пять минут. Он остановился у входа в кафе, докурил сигарету до фильтра. Я увидел его из окна. Облаченный в костюм-тройку, он выглядел бы в точности как натурал, если бы не парик. Налаченный, зачесанный на пробор. Ярко-бирюзовый.

– Мой натуральный цвет, – пояснил Клоп, садясь за столик и заказывая невообразимую комбинацию двух экстравагантных кофейных рецептур.

Я рассмеялся, а он спросил, как мои дела.

– Да как всегда, – ответил я.

– Смотри у меня.

– Ох, мне раньше надо было смотреть.

– В бар входят полицейский, отец семейства и насильник. Бармен говорит: «Привет, Алан». – Клоп уставился на столешницу. – Если б только все было так просто.

– Вот и я все время об этом думаю.

Клоп фыркнул. Я посмотрел на него и пояснил:

– Не в каждом могут уживаться две личности.

Он с насмешливым удивлением заглянул мне в глаза:

– Еще как могут.

Клоп подвинул ко мне какой-то листок, подмигнул и встал из-за стола.

– Что это?

Он пожал плечами.

– Пять штук – многовато за поездку в Лондон и обратно. По-моему, тебе стоит ее повторить.