Скребущий звук раздался снова, такой тихий, что Дрю его бы и не услышал, если бы именно в это мгновение ветер не стих на секунду. Это было совсем не похоже на ветку. Казалось, там человек. Одинокий путник, застигнутый бурей, слишком слабый или, может быть, раненный так серьезно, что не может стучать, а может только тихонько скрести. Но когда Дрю выглядывал во двор, там никого не было… или все-таки кто-то был? Мог ли он быть уверен на сто процентов? Было слишком темно. Как у сурка в заднице.
Дрю подошел к двери, отодвинул засов, выглянул на крыльцо, подняв лампу повыше. Никого нет. Он уже собирался закрыть дверь, но тут случайно опустил взгляд и увидел крысу. Наверное, серую. Не огромную, но довольно большую. Она лежала на старом потертом коврике, вытянув лапу – розовую, до жути похожую на руку человеческого младенца, – и продолжала скрести по воздуху. Ее буро-черная шерсть была усеяна кусочками листьев и тонких прутиков и измазана кровью. Ее выпученные черные глаза смотрели прямо на Дрю. Ее бока судорожно дрожали. Розовая лапа скребла по воздуху, как только что скреблась в дверь. Слабенько, почти неслышно.
Люси ненавидела грызунов, орала как резаная, если видела мышку, шмыгнувшую под плинтус, и бесполезно было доказывать, что это крошечное безобидное существо боится Люси гораздо сильнее, чем сама Люси боится его. Дрю тоже недолюбливал грызунов и знал, что они переносят болезни, например, хантавирус и содоку, а также множество других, – но в отличие от Люси не испытывал к ним почти инстинктивного отвращения. Крыса, лежавшая на крыльце, вызывала в нем только жалость. Может, все дело в крошечной розовой лапке, продолжавшей скрести пустоту. Или в ее глазах, которые он разглядел при ярком свете керосиновой лампы. Крыса судорожно дышала, глядя на Дрю. Капельки крови блестели на ее шерсти и на усах. Она была ранена и скорее всего умирала.
Дрю наклонился над крысой и поднес лампу поближе, чтобы получше ее разглядеть.
– Ты, наверное, жила в сарае?
Наверняка. Жила не тужила, а потом упавшее дерево проломило крышу, разрушив счастливый дом миссис Крысы. Ее, вероятно, ударило веткой или обломком крыши, когда она убегала, пытаясь спастись. Или на нее грохнулась банка с засохшей краской. Или старая папина бензопила. Впрочем, не важно, что именно это было. Что-то упало на крысу и, возможно, перебило ей хребет. Бедняжке хватило сил, только чтобы заползти на крыльцо.