В плинтусе была дырка. Крыса шмыгнула туда. Еще секунду из дырки виднелся ее голый хвост. Затем он тоже исчез.

Дрю лежал, глядя в потолок. Завтра утром я скажу себе, что это был сон, подумал он и утром именно так и сделал. Крысы не говорят человеческим голосом и не исполняют желания. Эл победил рак, но погиб в автомобильной аварии. Да, это ужасно, но такое бывает; жаль, что жена погибла вместе с ним, но так тоже бывает.

Он приехал домой. Вошел в непривычно пустой, тихий дом. Поднялся к себе в кабинет. Открыл папку с корректурой «Биттер-Ривер» и приготовился взяться за дело. Случается всякое: что-то в реальности, что-то лишь у него в голове, – и того, что случилось, уже не отменишь. Главное – помнить, что он пока жив. У него есть жена и дети, которых он будет любить по максимуму, он будет преподавать свой предмет, вкладываясь по максимуму, будет жить, вкладываясь по максимуму, и с радостью вступит в ряды авторов единственной книги. Так что, если подумать, ему не на что жаловаться.

Да, если подумать, все прекрысно.

От автора

От автора

Когда моей маме или кому-то из четырех тетушек случалось увидеть на улице женщину с детской коляской, они напевали такую песенку, которую, вероятно, узнали от своей мамы: «Откуда ты взялся, мой ангелок? Из ниоткуда, в наш уголок». Мне иногда вспоминается этот нескладный стишок, когда меня спрашивают, откуда берутся идеи для моих книг. Я часто не знаю ответа на этот вопрос, из-за чего сразу теряюсь и жутко смущаюсь. (Тут явно скрываются какие-то детские комплексы.) Иногда я отвечаю честно («Понятия не имею!»), а иногда измышляю какую-нибудь ерунду, чтобы ублажить вопрошающих некими псевдорациональными объяснениями с привлечением причин и следствий. Здесь я постараюсь быть честным. (Ну, да. Разве я скажу что-то другое?)

В детстве я видел фильм – скорее всего какой-то из фильмов ужасов от «Америкен интернешнл»; мы с моим другом Крисом Чесли ездили автостопом в Льюистон, специально чтобы их посмотреть, – так вот, герой этого фильма до жути боялся быть похороненным заживо. Он распорядился, чтобы в его склепе поставили телефон. Или, может, это был эпизод сериала «Альфред Хичкок представляет». Как бы там ни было, эта идея сильно подействовала на мое детское воображение: телефон, звонящий в обители мертвых. Спустя много лет, когда внезапно скончался один из моих близких друзей, я позвонил на его мобильник, просто чтобы послушать голос на автоответчике. Это меня не утешило. Наоборот, было жутко. Больше я так не делал, но этот звонок – вкупе с детскими воспоминаниями о том фильме – в итоге вылился в «Телефон мистера Харригана».