Мирко зажег две сигареты и одну протянул своему приятелю. Светт трясущейся рукой принял сигарету. Ему явно было трудно сохранять спокойствие. Произошедшее выбило обоих из равновесия. Они медленно обошли выкрашенную в белый цвет церквушку, чтобы размять ноги. Ласточки сновали вокруг колокольни. Причесанный гравий хрустел под подошвами видавших виды рабочих ботинок. Мирко сделал вдох, словно желая что-то сказать, но передумал. Подумав еще немножко, он провел рукой по щетине на подбородке, затушил сигарету и посмотрел на Светта.

– Роланду известно, где ты живешь? Он знает, где тебя можно найти?

Светт покачал головой.

– Тогда давай поступим, как положено.

Мирко уверенно набрал экстренный номер на мобильном. Когда польские рабочие спустя десять минут ехали по направлению в порт, на душе у них было легко, и окружающий пейзаж радовал гораздо больше.

Марстранд, август 1962 года

Летний вечер выдался теплый, Дом собраний был похож на дворец из сказок, в которых все всегда хорошо кончается.

Изящное деревянное крыльцо приглашало прохожих зайти, но белоснежные скатерти и распорядитель с зачесанными волосами и строгой миной явно давали понять, что не каждому тут будут рады. Только те, кто умел держать себя в обществе, мог подняться по этой лестнице. Официантки давно уже усвоили, что лестница живет своей жизнью, и что надо внимательно смотреть под ноги, особенно когда идешь с полным подносом.

Рассказывали, что один молодой человек родом с острова Марстранд в этом зале опустился на колено и сделал предложение девушке выше его по сословию и состоянию. К неудовольствию родителей и других гостей девушка ответила согласием. Рука об руку молодые люди вышли из Дома собраний, но поскользнулись на лестнице, упали и оба сломали шею. Пожилые официантки говорили, что у лестницы свои понятия о плохом и хорошем.