– Спасибо, – ответила Эстер.

Она уже привыкла, что к ней на улице подходят незнакомцы и говорят – кто плохое, кто хорошее.

Пора было уходить, но Эстер подошла к художнику, который как раз наносил завершающие штрихи на последний скетч. На нем Гейб с любовью смотрел куда-то назад.

– Есть мой портрет? – спросила Эстер. Художнику хватило достоинства покраснеть, и он перелистнул альбом на предыдущий лист. Рисунок был хорош, позднее он промелькнет в местных новостях с подписью «Жертва испытывает противоречивые чувства». Как и на прочих рисунках, появлявшихся в новостях, тут Эстер выглядела крохотной, слабой, практически жалкой.

– Можно выкупить? – спросила она.

– Нельзя, – ответил художник.

– А за двадцать баксов? – Художник покачал головой и отложил планшет, и тогда Эстер предложила тысячу. Ей нужен был некий предмет, чтобы напоминал обо всем случившемся, а не только мизинец, потерявший чувствительность из-за обморожения. Что-то такое, что можно вложить между страницами книги.

На улице Эстер вдохнула свежего воздуха, наполненного сладким сосновым ароматом мульчи. Сегодня, в последний день апреля, светило солнце. Клумбы с нарциссами и рядок распускающихся розовых кизилов возвещали о долгожданном приходе весны. После нескольких ложных стартов она наконец вступила в свои права.

У дверей Эстер ждала детектив Уайт.

– Проводить вас?

– Спасибо, – ответила Эстер. – Справлюсь.

Неподалеку их поджидала группа репортеров, один из них попросил Эстер дать комментарий, но, отделившись от детектива и пройдя мимо отработанной походкой, Эстер буквально ощутила, как история наконец угасает. Скоро случится что-нибудь более захватывающее, и она станет лишь частью местной истории. Она подумала о Гейбе, которого сейчас в цепях грузят в фургон и отправляют туда, где он проведет остаток своих дней.

Она прошла по дорожке вдоль воды туда, где на парковой скамейке ждал Джейми. Собаки, Вафля и Бутч, носились кругами по траве, а в центре стояла Кейт. Девочка сорвалась с места и побежала к Эстер, которая опустилась на корточки, готовая обнять ее.

– Мы в саоськи игаем! – сказала Кейт.

– Кто побеждает?

– Я!

Девочка вернулась к собакам. Она пережила все совершенно без последствий. Только изредка вспоминала «плохого дядю», а Эстер с Морганом поклялись никогда не говорить при ней о случившемся.

– Ты цела, – заметил Джейми, как обычно, тщательно подбирая слова.

После ранения он только через месяц выписался из больницы, месяц, в течение которого Эстер навещала его чуть ли не каждый день. Он все еще не до конца оправился, а на груди появился новый шрам – рядом с тем, что остался после сражения. Эстер забрала его из больницы и привезла к себе, поселив в пустующей квартире Дафны на первом этаже.